Он учил людей иметь дело со своими страстями, «призывал к отказу от вина, к умеренности в пище и сне, к неподдельному презрению и отвращению к славе, богатству и подобным вещам, к непритворному уважению старших, а в отношениях со сверстниками – к искренней близости и благожелательности, к внимательному участию и поддержке младших без чувства зависти и к согласию всех со всеми. … Более всего укрепляло благородство их натуры убеждение, что никакое человеческое несчастье не должно быть неожиданностью для разумного существа, но следует ожидать всего, над чем сами они не властны. Если же ими когда-либо овладевал гнев, печаль или что-то другое в этом роде, то они уходили прочь, и каждый наедине с собой мужественно старался сдержать и излечить это состояние души. … Они благородно воздерживались от употребления в пищу любого мяса живых существ и от некоторых других видов пищи, поддерживали ум бодрым и свободным от того, что этому мешает, и словесная сдержанность и полное молчание, которые способствовали владению ими языком в течение многих лет, воспитывали в них мужество» (Ямвлих, «О Пифагоровой жизни»).

Пифагорейцы придерживались многочисленных табу. В Союзе царили строгая иерархия и дисциплина. Желающие вступить в него проходили испытания.

Конец ознакомительного фрагмента.