Ботаники и не спорили с тем, что всё «малое» и «великое» являются частями Всевышнего, слитого с Мирозданием. Жизнь – вечная дорога без начала и конца, по сути, без смертей и рождений. Всё было, есть и будет всегда. Но им-то зачем углубляться в такие дебри, тем более, сейчас, когда они стали заложниками солнечного дня после начала полнолуния?

Конечно, спасибо Свидетелю, что он предупредил их об опасности. Он сообщил им о том, что в местах, где идёт вечная война теней, стараются не появляться даже самые сильные и безжалостные существа. Ведь в такой войне можно остаться если не навсегда, то надолго.

– Но разве для нас опасны тени? – Удивилась Юлия.– Или там есть нечто такое, что не поддаётся уничтожению.

– Вот именно, что, как раз, то самое… «нечто», – загадочно произнёс Свидетель.– Многое не буду говорить. Достаточно того, что тут разбросано великое множество человеческих костей. А тот, кто не захоронен, тот и не умер, то есть на несчастье свое остался здесь. Не знаю, как в вашем мире, но здесь так. Просто обойдите это место, и посмотрите на бойню со стороны. Поучительно не столько знать, сколько – видеть.

Свидетель рекомендовал им пройти в сторону небольших гор и уже по ним продвигаться дальше. А когда не будет слышен треск и шум, то можно спуститься и вниз.

– Впрочем, моё дело – предупредить, – сказал Свидетель, – а там уж решайте сами. Мне просто вас жаль. Кстати, вы сейчас сидите не на коряге, а на большой змее, которую все здесь зовут Тихоня.

Они торопливо вскочили на ноги и даже отошли в сторону от огромного удава.

– Тихоня сейчас не причинит вам зла, – сказал Собеседник. – Не потому, что очень добрая, а просто сытая.

Сказав это, Свидетель, как бы, рассыпался, растворился в воздухе.

Что ж, вероятно, советы человека-тени уберегут их от опасности. Ведь Свидетель явно не желала им зла. Они направились в сторону невысоких гор, которые находились в стороне от треска и шума.

Но не прошли они и двадцати метров, как вся роща деревьев-кровавышей, стала мешать им идти совсем в другую сторону. Трава вырастала прямо на глазах и заплетала их ноги. Они падали и кое-где передвигались даже на четвереньках. Рагодин и Ларозова не верили собственным глазам, но видели, как деревья начинали передвигаться самым непонятным образом. Плотно смыкаясь кронами друг с другом и даже стволами, они загораживали ботаникам путь к сопкам.

Каждый шаг давался ботаникам с большим трудом. Приходилось буквально пробиваться сквозь густые и только что образовавшиеся непроходимые заросли. Да ещё с их веток падали плоды и разбивались о головы Паши и Юли. Лица их были залиты человеческой кровью. Но радовало то, что путь до невысоких гор был пусть очень трудным, но не таким уж и долгим. Два-три километра, не больше.

Они быстро забрались на одну из сопок. Оттуда был слышен отдалённый треск и шум. Да и разрывы снарядов, бомб, гул работающих двигателей самолётов и танков. Иногда из чёрной долины долетали сюда стоны и душераздирающие крики. Всё было видно, как на ладони. Чёрные тени людей, постоянно смешивались, становились единым целым. Ничего реального. Даже самоходная пушка с длинным и тяжёлым стволом – чёрная тень.

Тут же тёмные силуэты всадников с копьями и мечами в руках. Ржание лошадей. Всё смешалось. Множество войн и судеб стало одной огромной чёрной тенью.

Но здесь, над сопкой, сияло яркое солнце. Светило не замечало и не желало замечать того, что когда-то считалось явью, реальностью. Оно не признавало условного и относительного небытия, но ведь и не ведало, кому и зачем дарит снопы ярких и горячих лучей. Как раз, вот светило не делит людей и прочих существ из общего мира Фауны и Флоры по сортам и категориям.

Павел нервно засмеялся, обхватив голову руками.

– Веселого тут ничего нет, – заметила Юля. – Абсолютно ничего.

– Это нервы. Это пройдёт.

– Да, конечно. Не обижайся, Паша. Наверное, и на меня сейчас нападёт приступ смеха. Повсюду погост на погосте. Сплошные кладбища, а этих несчастных даже не похоронили.

– Нас, Паша, здесь тоже никто хоронить не будет. Кому нужны мы в странном и жестоком мире?

– Мы нужны друг другу, самое главное. Если этого не будет, то всё потеряет смысл.

Рагодин положил своей однокурснице руку на плечо, потом поцеловал её. Пока что все нежности. Да и разве можно хоть на минуту расслабляться, когда вокруг тысячи свидетелей и соглядатаев? Скорей всего, это деревья или существа, выдающие себя за них. Ботаникам было необходимо идти дальше.

Куда только ни забрасывает людей жизнь, каких только испытаний она ему ни преподносит. Порой с некоторыми такое случается смолоду. Иные даже забывают, куда и зачем идут. Но всегда следует помнить о том, что в любом самом сложном пути обязательно нужно вернуться к порогу родного дома.