– Да, ты, что?.. Врешь.

– Шура, – возразил Лешка, – ты мне можешь верить. Мне по секрету это мой корешок – участковый местный рассказал. Он трупы из первой партии в морг сопровождал, чтобы никого не потеряли по дороге.

– А маньяка словили?

– Пока ничего не известно. Как узнаю, то расскажу, – важно произнес Лешка. – Что? Пошли кофе бахнем. Через час смена заканчивается, а у меня сегодня дел невпроворот.

Заскрипели колеса каталок и Андрей понял, что Лешка и Шура двигаются в его сторону. Через несколько секунд его каталка слегка от толчка дернулась, и он увидел два, проплывающих мимо, белых халата.

Умирать от переохлаждения он не собирался, поэтому собрал всю свою волю в кулак и… о, чудо – пальцы правой руки непослушно дернулись и схватили за лацкан рукава ближайший к нему белый халат.

– А…а…а…а…а… Зомби, – заорала басом Шура – двухметровая рыхлая женщина неопределенного возраста и ударила ожившего мертвеца кулаком в лоб.

– Ма…ма… – заорал фальцетом Лешка – крепко сбитый толстячок в модных прямоугольных очках и пополз на коленках под каталками с трупами к выходу из морга.

Но этого Андрей уже не увидел, потому что был нейтрализован, годами набитой на неправильных пациентах, рукой Александры Юрьевны Турутько – заведующей первым терапевтическим отделением центральной городской больницы.

– Иван Аркадьевич, вы опять на работе рыло залили? – кричала на все приемное отделение Шура.

– Как можно было живого человека в морг отправить?

– Я что? Экстрасенс, что ли? – оправдывался, слегка заплетающимся голосом, Иван Аркадьевич. – Их всех в мешках полиэтиленовых привезли. Я через черный полиэтилен видеть не могу. Все вопросы к скорой помощи и экспертам, которые его в мертвецы записали.

– Вы должны были их всех осмотреть перед приемкой в морг, – не унималась Шура.

– Должен я – реаниматологу, и то деньги, и одно дежурство на праздничный день, а в трупах ковыряться я не должен, – протестующе заявил в ответ Иван Аркадьевич.

Дальше Андрей слушать не стал и открыл глаза.

Теперь он лежал все на той же каталке, только уже в другой, ярко освещенной комнате, стены которой были покрыты давно немытой плиткой. Он повернул голову и пожалел, что посмотрел вниз – пол оказался заплеванным до такой степени, что его стало слегка подташнивать.

В это время дверь в комнату открылась и нее ворвалась раскрасневшаяся от гнева Александра Юрьевна.

Она схватила его за правую руку и надела на плечо манжету механического тонометра.

– Как твоя фамилия? – грозно спросила она, накачивая грушу тонометра и вставляя второй свободной рукой себе в уши трубки стетоскопа.

Андрей попытался заговорить, но у него из горла вырвался только хрип.

– Ты меня понимаешь? – спросила Шура.

Андрей в ответ утвердительно махнул головой.

– Написать фамилию сможешь? – еще раз спросила та.

В этот раз Климов махнул головой отрицательно.

– Где невролог? – заорала Александра Юрьевна куда-то в коридор.

– Вы узнали его данные? – вместо ответа на вопрос о неврологе, спросила молодая девочка-медсестра с планшеткой в руках.

– Он не может назвать себя, – ответила Александра.

– А как же я его оформлю без данных? Пускай вспоминает, – возмутилась медсестра.

– Дура! – закричала на нее Александра Юрьевна Турутько так, что у Андрея заложило уши: – запиши его, как неизвестного больного.

– Тр…тр…р… – треснула липучка на манжете тонометра, и расползлась в стороны.

– Живем, как в девятнадцатом веке, – зло прошептала себе под нос Шура: – не могут современные приборы купить.

В это время у нее за спиной появился молодой высокий врач с недовольным и слегка заспанным лицом:

– Что тут у нас?

– У вас не знаю, а вот больного привезли со взрыва в жилом доме, – ответила Александра Юрьевна.

– Если со взрыва, то все вопросы к травматологам. Это не мое, – улыбнулся молодой врач.

– Чего это он наш? – возмущенно подал голос, невесть откуда взявшийся травматолог Лешка.

– А чей? – задал резонный вопрос его оппонент. – Взрыв. Травматическое воздействие.

– Его только что с рентгена привезли. У него все кости целые. Он вообще не наш, – заявил Лешка. – Ты бы хоть осмотрел его. По ходу ему к вам – в неврологию.

Молодой врач недовольно скривил лицо, отодвинул в сторонку Александру Юрьевну и вплотную подошел к Андрею.

– Сколько вам лет? – спросил он.