Проснулась я оттого, что меня кто-то легонько тряс за здоровую руку.

— Госпожа! Госпожа! Госпожа! — с перерывом в пару секунд твердил детский голос.

Ребенка пугать нельзя никак. Точнее можно, но не своим видом. Поэтому я открыла глаза, и получилось у меня это достаточно быстро. На кровати сидел тот самый мальчик, теперь я его могла хорошо рассмотреть. Темно-рыжие волосы, но без веснушек лицо. Красивые, большие зеленые глаза, чуть курносый нос. На вид ребенку лет восемь, а может и больше, и почему я решила, что ему не больше шести, когда первый раз увидела?

Детеныш расплылся в радостной улыбке.

— Госпожа! — заголосил он. — Госпожа!

— Ты меня еще тетей назови! — огрызнулась я, но тоже попыталась улыбнуться.

— Что? — не понял мальчик и крепче сжал мою руку.

— Ничего. — повинилась я, еле шевеля пересохшими губами. — Это я шучу!

— А-а-а… — протянуло чадо. Красивый он все-таки. Вырастет все девки его. — Госпожа, мама говорит, что вы болеете и скоро уйдете, как папа. Это правда?

Я, честно говоря, зависла. Вот что на такое сказать? А что ответить ребенку? А главное внутри такая буря эмоций возникла, что я даже привстала. Мальчик истолковал мои широко распахнутые зенки по-своему и затараторил, извиняющимся голосом:

— Госпожа, я к вам давно хотел, а мама не пускала. Говорила, что не время, а потом я увидел, как от нас лекарь ушел и стал спрашивать, можно ли к вам в гости? А она сказала, что вы скоро уедите, а перед долгой дорогой надо отдохнуть, поэтому вы спите и вас нельзя будить. Но сейчас мама к ратникам пошла зачем-то, а я… а я к вам. Вы простите, что разбудил! И маму не ругайте, она не знает, что я здесь, честное слово. Ругайтесь на меня, пожалуйста! — последнюю фразу он произнес, вжимая голову в плечи.

Открываю и закрываю рот. Хочу что-то сказать, но не знаю, что и закрываю. Н-да, второй шок за минуту — это перебор. Смотрю на мальчишку и понимаю, что-либо он и правда думает, что виноват, либо в нем притаился великий актер. Не выдерживаю и смеюсь. Резкая боль в ребрах и руке заставляет рухнуть на подушку и скривиться.

— Вы не сердитесь? — правильно понимает он мой смех.

— Как тебя зовут, чудо в перьях? — хриплю я.

— Алан, госпожа! — вскидывается мальчик, гордо выпятив подбородок.

— Ника. — представляюсь я. В прошлой жизни меня все называли Милоникой или Милой, но никогда Никой. Пора это менять, больше не хочу слышать свое полное имя.

— Ой! — мальчик прикрыл рот ладонью — А вам разве можно, вот так просто, имя свое называть?

— А почему нельзя? — насторожилась я. Леший их знает, какие у них тут порядки. Может я какое табу нарушила.

— Но вы же… — он осекся с явным страхом.

— Ты чего пришел-то? — решила я перевести тему. Итак, у меня вид, наверное, такой, что еще не раз буду приходить к нему в кошмарах, а тут еще и неудобные вопросы задаю.

— Я просто так!

— А если честно?

Он потупился.

— Хотел попрощаться перед вашим отъездом. — и сказано это было так, что сразу становилось понятно, ребенок давно уже знает, что это за отъезды.

Я снова зависла, но только на секунду.

— А если еще честнее? — с прищуром спросила я.

— Я хотел попросить вас остаться! — выдал он, не глядя на меня. — Не уезжайте, пожалуйста, никуда!

Так, ну это уже слишком!

— Слушай сюда! — уверенно начала я, стараясь, чтобы деревянный язык произносил слова четко и властно. — Я никуда не уеду! По крайней мере, сейчас!

— Точно? — просеял мальчишка.

— Зуб даю! — кивнула я. И это простое движение окончательно лишило сил. Я выдохнула и прикрыла глаза. Судя по сопению, Алан не понял, что я имела в виду, но побоялся уточнить. Мне хотелось еще поговорить, и я спросила, хотя знала ответ. — А ты как себя чувствуешь?

— Отлично, просто замечательно, госпожа! Мама сказала, что это благодаря вам!

— Глупости. — вяло выдала я. — Это просто ты у нас сильный!

Он, наверное, хотел что-то сказать, но не успел. Откуда-то издалека донесся крик:

— Алан, где ты?

— Ой! — почти шепотом выдал мальчик. — Она меня убьет!

— Очень может быть. — согласилась я. — Прячься под кровать.

Мальчишка быстро спрыгнул и затих. Послышались быстрые шаги. Я разлепила веки. Перед глазами все плыло, но нужно собраться, поэтому я повернула голову.

— Алан? Ну, что за невыносимый ребенок?! — спросила в никуда его мама, появляясь в поле моего зрения.

Она глянула на меня и застыла. Я смотрю на нее, она на меня. Мгновение и она меняется в лице. Глаза округляются, и она быстро забегает в комнату.