Нахрен!

Мы играем…

Она сама это начала!
– как пресс-релиз к сотне изнасилований.

Да, тьфу!

Нет. Не трону я ее.

Встряхнувшись, продолжил осуществлять задуманное.

Больной, б**ть…

Ты же крепко спишь, моя маленькая?

Я аккуратно повёл по ладони пальцем, проверяя глубину её сна. Не шелохнулась, провел ещё раз, усиливая давление. Спит. Моё сердце громко долбилось в горле. Надеюсь этот грохот ее не разбудит.

Я сжал в ладонях наручники, согревая кожаную обмотку.

Давай, Зорин, отомри и пристегни её руки к изголовью.

Благо карабин был тоже обмотан и не стучал пока я пристегивал его к стальному пруту в изголовье.

Медленно и аккуратно поднял тонкое запястье и вложил его в наручник, плавно фиксируя застежку, чтобы она не сильно давила ей на кожу. Потом повторил ту же процедуру со второй рукой. Она немного поёрзала во сне. Я замер, стараясь даже не дышать.

Возбуждение и предвкушение коротили.

И мои джинсы опять слишком узкие. Медленно расстегнул ширинку, скинул брюки, оставаясь в одних боксерах.

Ну, всё. Поехали?

Я аккуратно залез на кровать, перекинул ногу через её бёдра и, несильно придавливая, сел сверху. СПИТ! Придавил немного сильнее, расслабляясь. Заёрзала…

Пи**ец!

Какого я делаю? Если она по-настоящему перепугается? О чём я думал?! Я бы охрененно был напуган на её месте!

Нахмурилась.

По напряжению её тела ясно, что проснулась. Мы оба замерли, не двигаясь. Её глаза оставались закрытыми. Она немного подёргала руками. Я смотрел во все глаза на её лицо, ожидая реакции и совершенно не представляя, что теперь делать.

– Зорин!!! – рявкнула она разъярённо и распахнула глаза.

Фак!
– подпрыгнул я от неожиданности и испуга.

Впиваясь в её лицо взглядом, замер, ожидая дальнейшей реакции.

Только не пугайся, моя маленькая...

– Ах ты, сучонок! Да тебе пи**ец! Какого хе*а? Орцооов!!!

Ух!

Меня немного отпустило. Я рвано выдохнул.

Ярость. Не страх.

Моя паника тут же сменилась облегчением, а потом возбуждением и азартом. Качельки!! Теперь — Вверх!!

Адреналин, знаете ли, о**енно обостряет ощущения!

Меня потрясывало от переизбытка эмоций, и я сжал трясущиеся руки в кулаки, чтобы привести реакции своего тела в порядок. Ей совсем не нужно видеть, насколько сильно меня колбасит сейчас. Облизал пересохшие губы.

Поток ругательств и угроз, наконец, затих, и она с возмущением уставилась на меня.

– Ты была сегодня плохой девочкой, малышка, – начал я негромко.
– Припоминаешь?

Она впилась зубками в губу, заставляя меня сглотнуть тут же подкативший к горлу ком.

Это ты зря, детка!

– Ты чего задумал, Зорин? – прожигая меня взглядом, прошипела Женя.
– Где Юрка?

– Никого нет, моя маленькая!
– довольно развел я руками.
– Сегодня я ПОЗАБОЧУСЬ о тебе.

– Ты не посмеешь! – отрезала она.

– По-моему, ты не совсем ещё проснулась, – я погружался в игру, млея от удовольствия и предвкушения. – Я посмею себе сегодня всё, что мне захочется.

Ее глаза опасно прищурились.

– Но… если ты будешь послушной девочкой… То обещаю оставить тебя невинной.

Глаза захлопнулись. Нечитаемое выражение лица.

Давай, детка… мы же просто играем...

– А если я не хочу тебя? – тихо, но со скрытым в голосе вызовом.

– Я это быстро исправлю, солнышко! – я наклонился вперёд, останавливаясь в сантиметре от губ, тело заполнило вязкое ощущение удовольствия.

– Открой рот.

Она упрямо сжала губы.

– Женечка, не заставляй меня наказывать тебя за непослушание, просто расслабься и получи свой кайф. Это всё равно неизбежно случится сегодня с тобой! – на последнем слове я сжал через футболку уже твёрдый сосочек, и она угрожающе зарычала на меня.