В таком виде это действительно имело смысл, было логично и не содержало угрозы. Марк почувствовал, что узел в его желудке рассосался, горло отпустило. Тут же он опять почувствовал голод, впервые с тех пор, как они вышли на планетарную орбиту.

— Наши отношения с тобой и твои отношения с Барраяром — совершенно разные вещи. Последнее — по ведомству Эйрела, он изложит тебе свои убеждения. Все еще не решено, за исключением одного. Пока ты здесь, ты — это ты сам, Марк, брат-близнец Майлза на шесть лет его моложе. А не подражание ему или его замена. Так что чем больше ты сумеешь утвердить себя самого и свои отличия от Майлза, с самого начала, тем лучше.

— Ох, — выдохнул он, — да, прошу вас.

— Подозреваю, что это ты уже сообразил. Отлично, мы поладили. Но просто не быть Майлзом — не более чем обратная сторона подражания Майлзу. Я хочу знать, кто такой Марк?

— Леди… я не знаю. — Эта вынужденная честность была почти мучительна.

Она понимающе его разглядывала. — Время есть, — спокойно сказал она. — Знаешь, Майлз… хотел, чтобы ты здесь оказался. Описывал мне, как бы тебе здесь все показывал. Представлял, как учит тебя ездить верхом. — Ее слегка передернуло.

— Гален в Лондоне пытался меня научить ездить на лошади, — припомнил Марк. — Это было чудовищно дорого, и у меня не особо получалось, так что в конце концов он приказал мне избегать лошадей, когда я здесь окажусь.

— Да? — она слегка просветлела. — Хм. Майлз, знаешь, у него было… есть… было романтическое представление о братьях, какое бывает у единственного ребенка в семье. У меня-то самой был брат, так что я подобных иллюзий не питаю. — Она помолчала, окинула взглядом комнату, и подалась вперед с неожиданно заговорщическим видом, понизив голос: — У тебя на Колонии Бета есть бабушка, дядя и двое его детей — такие же твои близкие родственники там, как я, Эйрел и твой кузен Айвен — здесь, на Барраяре. Запомни, у тебя не один вариант. Я уже отдала Барраяру одного сына. И двадцать восемь лет наблюдала, как Барраяр пытается его уничтожить. Может, на этот раз не его очередь, а?

— Айвен ведь сейчас не здесь, правда? — спросил Марк, отвлекшись и ужаснувшись одновременно.

— В особняке Форкосиганов он не остановился, если ты это имеешь в виду. Он в Форбарр-Султане, приписан к Генштабу Имперской Службы. Возможно, — в ее глазах мелькнула новая мысль, — он возьмет тебя в город и покажет кое-что из того, с чем тебя хотел познакомить Майлз.

— Айвен может все еще злиться на меня за то, что я ему устроил в Лондоне, — разволновался Марк.

— Переживет, — доверительно сделала свой прогноз графиня. — Должна признаться, Майлз бы просто наслаждался, смущая тобой других людей.

А ехидство Майлз несомненно унаследовал от матери.

— Я прожила на Барраяре почти три десятилетия, — задумчиво произнесла она. — Мы проделали такой долгий путь. И нам еще так ужасающе далеко идти. Даже энергия Эйрела ослабевает. Может, мы не сумеем этого совершить за одно поколение. По-моему, пора сменить караул… ну, ладно.

Марк впервые откинулся в кресле, позволив своему телу опереться на спинку, и стал смотреть и слушать вместо того, чтобы просто сидеть, съежившись. Союзник. Кажется, у него появился союзник — хотя все еще непонятно, почему. Гален не уделял много времени графине Корделии Форкосиган, целиком одержимый своим старым врагом, Мясником. Похоже, Гален серьезно ее недооценил. Она выжила здесь в течении двадцати девяти лет… а он сможет? Впервые эта задача показалась ему по человеческим силам.

Из-за двустворчатой двери в вестибюль раздался короткий стук. — Да? — отозвалась графиня Форкосиган, одна створка приоткрылась, и в проем просунул голову человек, одарив графиню деланной улыбкой.

— Теперь я могу зайти, милая капитан?

— Думаю, да, — ответила графиня Форкосиган.

Человек вошел, прикрыв за собой дверь. У Марка перехватило горло; он сглатывал и тяжело дышал, снова сглатывал и дышал, борясь за пугающе хрупкий контроль над собой. Он не упадет в обморок на глазах у этого человека. И его не вырвет. И вообще, желчи у него во внутренностях осталось едва ли на чайную ложку, Это он, ошибиться невозможно: премьер-министр граф Эйрел Форкосиган, бывший регент Зловещего Барраяра и де-факто диктатор трех миров, завоеватель Комарра, военный гений, выдающийся ум, политик… обвиняемый в убийстве, палач, — слишком много совершенно невозможных вещей, заключенных в одной коренастой фигуре, шагавшей навстречу Марку.

Марк изучал его по ежегодным записям; наверное, нечто странное было в том, что его первой связной мыслью оказалось «А он старше, чем я ожидал». Графу Форкосигану было на десять стандартных лет больше, чем его жене-бетанке, но по виду ему можно было дать лишних двадцать или тридцать. Даже по сравнению с записями двухгодичной давности в его волосах прибавилось седины. Для барраярца он был невысок, одного роста с графиней. Энергичное, с крупными и глубоко прорезанными чертами, лицо. На нем были зеленые форменные брюки, но без кителя — только кремовая рубашка: длинные рукава закатаны, воротник-стойка расстегнут, словно в попытке спешно его ослабить. С его появлением напряжение в комнате возросло до удушающих величин.

— Елена устроена, — доложил граф Форкосиган, усаживаясь возле графини. Он сидел в открытой позе, положив ладони на колени, но не откинулся с удобством на спинку дивана. — Этот визит взбаламутил в ее душе больше воспоминаний, чем она была готова. И она весьма встревожена.

— Через минутку я пойду и поговорю с ней, — обещала графиня.

— Хорошо. — Граф обшарил глазами Марка. Озадаченно? С отвращением?

— Ладно. — Опытный дипломат, чьей работой было уговаривать три планеты двигаться по пути прогресса, сидел без слов, в затруднении, словно не мог обратиться к Марку напрямую. Вместо этого он повернулся к жене: