Она со страхом думала о том, что милосердие, проявленное по отношению к ней, переполнило чашу терпения орочьего народа и разрушило идеалистические замыслы рода Обальда.

Эльфийка ненавидела орков; она так и не смогла смириться с существованием огромного королевства мерзких воинственных тварей, которые относительно мирно обитали на северных окраинах Луруара. Разумеется, она соблюдала договор ущелья Гарумна и делала вид, будто осуждает многочисленные отряды самозваных мстителей–эльфов, которые отправлялись воевать с бандами орков–отступников. Но в душе она одобряла их действия и прощала всех, кого уличали в участии в этих вылазках. Наказание было чисто символическим — легкая работа и публичное извинение.

С одной стороны, Синнафейн понимала необходимость этого договора, с другой — она охотно уничтожила бы всех орков до единого. И все же она всегда считала, что худой мир намного лучше открытой войны.

Но неужели теперь ее ждет настоящая война с Королевством Многих Стрел? Неужели ее поход в королевство на поиски дочери ускорил наступление этой неизбежной трагедии?

Если бы Синнафейн заподозрила о такой возможности в тот день, когда орки захватили ее в плен, она дралась бы с врагами голыми руками, кусала бы их, плевала бы на них и вынудила бы их убить ее.

В полумраке, под темными небесами, деревья на западной границе Мерцающего Леса отбрасывали слабые тени на самую многочисленную армию орков, которая когда–либо собиралась на Серебристых Болотах — по крайней мере, со времен первого короля Обальда. И, словно этого было недостаточно, оказалось, что с другой стороны навстречу ей движется второе чудовищное войско.

— О Лоргру! — прошептала Синнафейн. — Что ты натворил?

Мгновение спустя она вздрогнула и вернулась мыслями к настоящему, услышав слова Мириэль. Разведчица осмелилась поправить ее.

— О Тос’ун, ты хотела сказать? — произнесла молодая женщина.

Синнафейн прикрыла глаза и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться и не обрушить свой гнев на разведчицу. Она была вождем клана, но эльфы Лунного Леса не походили на орков из Темных Стрел, и Синнафейн всегда убеждала их выражать свои мысли открыто и без страха.

Тем не менее замечание Мириэль задело чувствительную струну, и каждое слово было подобно горсти соли, брошенной на ее душевную рану. Ее сын мертв, убит собственной сестрой, Дум’вилль; а теперь Дум’вилль тоже потеряна для нее, она ушла в Подземье вместе с Тос’уном. Тос’ун, ее возлюбленный, несколько десятилетий бывший ее мужем, предал Синнафейн, едва не отрубил ей ноги, чтобы она не могла бежать и задержала банду орков, пока он и Дум’вилль успели бы скрыться в глубоких туннелях.

Синнафейн понимала: Мириэль лишь высказала вслух то, о чем думали все. Ей нечего было возразить против этих ужасных слов, причинивших ей глубокую боль.

Вполне возможно, Тос’ун сыграл не последнюю роль в грядущей катастрофе.

Эльфийка мрачно покачала головой.

— Идти туда бесполезно, — обратилась она к королю Бромму, который восемь дней назад выступил из твердыни Адбар в сопровождении отряда из двухсот дворфов. — Отправляйся на юг, мимо Ровинских гор, и мой народ встретит вас в предгорьях и проведет через лес к широким переправам. Вы быстро перейдете Сарбрин и доберетесь до восточных ворот Мифрил Халла.

— Так мы сможем обогнать короля, твоего брата, — заметил Оретео Шип, один из военачальников Бромма.

Король дворфов кивнул. Как раз сегодня утром они пришли к выводу, что отряд Харнота достигнет твердыни Фелбарр на день раньше, хотя Харнот и его ребята двигались под землей.

— Значит, надо подать ему весточку, — решил Бромм, обращаясь к военачальнику и этой эльфийке, которая покинула Мерцающий Лес и перехватила отряд по пути.

— Отправить весть в твердыню Фелбарр? — переспросила эльфийская девушка. — Это нетрудно. Король Эмерус — друг моей матери, и мы часто обмениваемся новостями и нашими наблюдениями с того дня, как наступили Сумерки.

— Что наступило? — одновременно спросили Бромм и Оретео.

Эльфийка смутилась и ответила не сразу, но Бромм не обратил на это внимания.

— Сумерки, — с ударением произнесла она, указывая на небо. — Название подходящее, тебе не кажется?

— Ага, в самый раз, — кивнул Бромм. — Значит, ты хочешь, чтобы мы обогнули ваш лес с юга, вместо того чтобы идти по северной дороге?

— На северной дороге вы надолго останетесь беззащитными, потом вам преградит путь Сарбрин, а армия орков с другого берега будет осыпать вас проклятиями. Снега начали таять, и вода в реке поднялась. Течение слишком быстрое, и мы не сумеем переправить вас на другой берег с помощью парома.

Молодой король Бромм подбоченился и обернулся к своим командирам.

— Что ты тогда будешь делать, добрый король твердыни Адбар, так далеко от дома, не имея возможности наступать? — продолжала эльфийка, а дворфы пристально смотрели на короля и пожимали плечами.

Король Бромм в недоумении взглянул на эльфийскую девушку:

— Ты что, издеваешься надо мной?

Она пожала плечами и рассмеялась, словно речь шла о каких–то пустяках.

— Я рассказываю тебе, как лучше сражаться, или поддержать Мифрил Халл, если таково твое решение — а моя мать считает, что так оно и есть, — объяснила она. — Мы, разумеется, известим короля Эмеруса и твоего брата.