Подошла и холодно обратилась:

— Почему…

— Куда ты собралась? — перебил ее Блайвор, повернувшись.

— Хочу найти портал…

Он снова не дал договорить:

— Хорошо. Переоденься, и поедем.

— Во что? — растерялась Вика. Он вообще так лихо сбил все возмущение в ее душе. — У меня же нет никаких других вещей.

— Иди к себе. Одежду тебе принесут.

Всего минут через двадцать пришел слуга с новым нарядом: высокие сапоги, кожаные штаны, блузка и отрезной жакет из шерстяного сукна, отороченный вышивкой. Вещи не были абсолютно новыми, но определенно идеально чистыми, поэтому Вика не побрезговала. К тому же от свадебного платья уже порядком устала, а еще оно служило постоянным напоминанием о разлуке с Антоном.

Переоделась. Костюм сел так, словно и был сшит на нее.

Блайвор дожидался возле конюшни. Оглядел девушку оценивающим взглядом с головы до ног, и удовлетворенно кивнул. Вику этот взгляд возмутил до глубины души — опять синие глаза смотрели по-хозяйски, будто она его вещь.

Зато спросить, умеет ли девушка ездить верхом, ему даже в голову не пришло. Он сразу вскочил в седло.

А впрочем, и не знал ведь, что в ее мире лошади давно стали экзотикой. Вике оставалось радоваться, что почти год она занималась в конном клубе.

В седло забралась не так молниеносно, как он, но главное, что тоже довольно ловко. Тронула поводья.

Хорошо бы конь под ней обладал достаточно спокойным нравом, управляться с норовистыми, каким выглядел жеребец Блайвора, она не умела. Наверное, все-таки следовало сказать, что она не такая уж замечательная наездница. Только гордость почему-то не позволяла признаться.

Выехав за ворота, Вика, чтобы Блайвор не погнал в галоп, решила завести разговор. Правда, не очень знала о чем. Вопросов-то у нее был миллион — с которого начать? В итоге первым задала риторический.

По крайней мере, таковым она считала его сама.

— Значит, этот замок твой?

Но ответ ее удивил.

— Пока нет. Возможно, станет моим, а может, и не станет.

— Как так? — распахнула глаза Вика.

На губах Блайвора всплыла едва заметная непонятная улыбка:

— Завещания оказалось два. В одном наследником назначен я, в другом — мой двоюродный брат. И которое из них подлинное — непонятно.

— Кто же будет разбираться с этим вопросом? — заинтересовалась землянка. — Суд?

— Нет, Совет постановил, что решать будет замок.

Поначалу Вика подумала, что это просто шутка. Однако Блайвор хранил на редкость серьезный вид — ни улыбки, ни тени сарказма на лице. Но паузу, наблюдая ее недоумение, выдержал.

— Если замок не инициирует первого из претендентов — на престол взойдет второй, — наконец снизошел он до пояснений.

Не сказать, чтобы Вике стало понятней. Но при упоминании о престоле она внутренне вздрогнула.

Возможно, перед ней будущий король? Только этого не хватало! Тогда она останется в его полной власти, даже если покинет замок. Хотя он никак на нее не посягал. Но эти «хозяйские» взгляды Вике определенно не нравились. Или, может, это просто королевский взгляд?

— Но как же вышло, что завещания оказалось два? — Что такое инициация короля Вика вовсе не имела представления, но она вообще не слишком разбиралась в монархических ритуалах и предпочла не позориться, задавая глупые вопросы.

Блайвор пожал плечами:

— Сложно сказать. Завещание хранилось в ларце, здесь, в Онклаве. При жизни короля никто, кроме него самого, открыть ларец не мог. Сделать это возможно только после смерти правителя, да и то лишь с помощью королевской печати. Кроме того, Онклав никогда не позволит вынести ларец с завещанием за свои пределы. То есть подменить его тоже не было возможности.

— Как же тогда в ларец могло попасть второе завещание? — Вика вариантов не видела.

— Да никак, — усмехнулся Блайвор. — Когда члены Совета приехали прочесть завещание, в Онклаве обнаружилось два совершенно одинаковых ларца, и оба открылись королевской печатью. Возможно, это вообще была посмертная шутка дядюшки. По правде сказать, он никогда не питал теплых чувств ни ко мне, ни к Риндалю.

— Зачем тогда ему понадобилось назначать вас наследниками? — удивилась Вика.

Блайвор ядовито осклабился:

— Наверное, чтобы мы перегрызли друг другу глотки.

— Своих сыновей у него не было? А вы — ближайшие родственники?

— Его младший сын погиб тринадцать лет назад. А старшие — еще во время войны с Паевой. Это тридцать лет назад было. Тогда много иннарийцев полегло, — взгляд Блайвора сделался холодным и острым как лезвие меча. — Но ласвийцев еще больше, — Вике показалось, что в синих глазах полыхнуло неутолимое пламя войны. Похоже, ненависть между народами не утихала до сих пор.