Сон! Это был всего лишь чертов сон! Такой непонятный, реальный, каких у меня в принципе никогда не было. Да сновидения были яркие, насыщенные. С положительными эмоциями в конце концов. Но этот сильно отличается от того, что я видела раньше. Словно это какое-то воспоминание, что я забыла. Не по своей собственной воле, а по чьей-то прихоти. И теперь вдруг снова вернулась во время, когда это все со мной происходило. Что именно, я не знала. Откуда в голову мне это пришло, понятия не имела. Но вот конец этого дикого сна заставил меня не то что поежиться, а задрожать от страха. От того, что случилось со мной ночью. Ведь по яркому солнцу из окна понятно, что уже наступил день. По часам на столе, что уже полдень.

Я нахожусь в лофте. В Париже. В своей собственной комнате. Лежу в одном нижнем белье, укрытая теплым одеялом. Будто мне бывает холодно по ночам. Какой, интересно, умник до такого додумался? Летом спать именно так? Может кто-то так и делает, но только не я. Снимая с себя одежду, я ложусь лишь… Взгляд приковывает платье, валяющееся на полу. Бретелек нет, а декольте разорвано чуть ли не до самого подола. И все ведь дело рук одного подонка, что попытался… попытался…

— НЕТ!!! — кричу на всю комнату нечеловеческим голосом, резко вскакивая с кровати, словно обнаружила на ней ядовитую змею. Врезаюсь в стоящий рядом стул, из-за чего не только больно ударяюсь об него бедром, но и падаю на бежевый пушистый ковер, который не дает мне еще больше ушибиться и что-нибудь себе разбить. Только мне на все это вскоре становится все равно, так как меня сковывает страх. Дрожь бежит по всему телу. В голове какой-то шум. Один и тот же голос, повторяющий мое имя. РИНА. РИНА. РИНА. А перед глазами снова вижу Сэма. Как он склоняется надо мной. Приставляет нож к горлу. Разрывает платье на груди. И приспустив свои шорты, готовится изнасиловать меня.

Эмбрион. Поза эмбриона. Вдруг такой образ всплывает в моей голове, что я в принципе и делаю. Сворачиваюсь в клубок, прижав к себе ноги. Будто это мне поможет избавиться от того ужаса, что я успела пережить.

— Рина? Какого черта ты там делаешь? — такой приятный голос с сердитыми нотками раздается над моей головой, которую я никак не могу поднять. Слишком это тяжело. — Тебе в кровати места что ли было мало? — меня подхватывают на руки. От чего мне бы начать сопротивляться и брыкаться. Да только я этого не делаю. Особый запах совсем сбивает с толку. Сандаловое дерево.

— Денис? — затуманенным взглядом смотрю на макушку парня, укладывающего меня в кровать. Так вот кто накрыл меня этим одеялом. И снова собирается так сделать. — Мне не холодно! Я не мерзлячка! Так что убери его от… Боже мой! — моя речь резко прерывается, когда я вижу в каком он находится состоянии. Да после драки со сводным братом он выглядел намного лучше. А ведь Тема хорошо его тогда отделал. Сейчас же выглядит из ряда вон плохо. Что даже мои глаза полезли на лоб. На правой скуле красуется огромный синяк. Размером, наверное, с куриное яйцо. Левый глаз слегка опух. Нижняя губа разбита, кровоточит и какого-то неестественного синего цвета. Словно он в холодной воде побывал, а потом драться полез. Костяшки на обеих руках в ссадинах. На одном из запястий я заметила неглубокий порез, обработанный какой-то мазью. Просто само совершенство в лице Дениса Соболева. — Надо же обработать твои раны! — подрываюсь с кровати, но меня снова на нее опускают. Парень накрывает меня одеялом до самого горла и грозно смотрит на меня. Словно прожигает во мне дырку своими зелеными глазами. Опасный блеск которых говорит мне о том, что я очень сильно пожалею, если попытаюсь встать.

— Рапунцель решила порезвиться? — подмигивает мне, удобно устраиваясь рядом со мной. — Извини, крошка. — закидывает руки за голову, скрестив лодыжки. Как сытый и довольный кот прямо. — но сегодня я немного устал, чтобы воплотить в реальность все твои мечты и желания.

— Тебе при драке последние мозги из башки удалили? — освобождаюсь из теплого плена. — Не надо мне никакого осуществления желаний. — надо бы мне встать и выйти из этой комнаты. Но я вспоминаю свой внешний вид, и оставляю все попытки к бегству. Вместо этого поворачиваюсь к нему спиной. Пусть любуется на застежку моего лифчика, который я кстати под платье не надевала. Хорошо хоть ноги и задницу прикрыла. А то лицезрел бы и мою нижнюю часть тела. Хотя он и это уже видел.

— Неужели совсем не хочется немного пошалить? — слышу, как он ворочается сзади. Вероятно повернулся на бок, чтобы быть ко мне поближе. — Тебе же тогда понравилось в клубе. — чувствую на своей шее его горячее дыхание. Как он проводит носом по моему затылку, будто вдыхая запах моих волос. — Будто это не ты стонала при каждом моем толчке. — его пальцы проходятся по моей спине, вызывая табун мурашек. Посылая тепло мне между ног. Где уже горячо и мокро. Да там уже все просто пылает, требует немедленного к себе внимания. — Не ты кричала мое имя. — лифчик расстегнут в одно мгновение. Стоит ему только руку протянуть, и моя грудь окажется в его плену. Но вот покашливание со стороны двери заставляет нас оторваться друг от друга.

Денис переворачивается на спину, тяжело вздыхает и прикрывает глаза. Я же сажусь в кровати, придерживая съехавший лифчик и поворачиваюсь к незваному гостю. Снова нас прервали. Снова не дали заняться сексом. Снова это оказалась Вида. Прикрывшая дверь и вошедшая в нашу комнату. Словно ее сюда кто-то приглашал.

— Вида. — изворачиваюсь, пытаясь надеть лифчик. Никто мне в этом не помогает, поэтому я и рычу на подругу. — Тебя, мать твою, стучаться не учили? — все-таки растяжка поддается. Наконец мои сиськи спрятаны в чашки бюстгальтера.

— Если бы дело не было таким важным, то я бы конечно к вам постучалась, голубки. — в любой другой ситуации она бы посмеялась над собственными словами, но только не сейчас. — У нас есть проблема.

— Потеряла номер доставки еды? — съязвил Денис, продолжая валяться на простыне.

— Если бы все было именно так. — даже не глядит в его сторону. Уставилась на меня, словно я ей что-то сделала. Плохое или хорошее. Не могла понять. Но то, что ее охватило беспокойство, видно сразу. — К нам французская полиция в дом нагрянула. С некоторыми вопросами о недавней драке в доме Моник Видаль и последовавшей после этого разборке в каком-то переулке. Черт его знает. — машет от досады рукой. — какое у него название.