– Руки, ноги и остальное подлатали, голова тоже срастется. Его смяло в цинне. А перед этим пара-тройка псиоников пригладили волной всех, кто был внутри.

– Зачем ему понадобился цинн? Он же не поддается псионическим воздействиям!

– Это, смотря какой силы и направленности эти воздействия… – усмехнулась тетя. – А в цинне он встречался с представителем, готовым выдать тебя взамен на обещание оставить раскопки.

Бред какой. Как глупо… как все глупо! Я нахмурилась, отворачиваясь к окну. Что значит соглашение взамен жизни родного человека? Да яйца оно выеденного не стоит! Я снова закашлялась. Зло выругалась, прижимая руку к животу. Как же все глупо.

– А Баэндар?

– Все хорошо с Баэндаром. Успокойся. Отдохни, – прошептала мама, обнимая.

– Я месяц отдыхала. На всю оставшуюся жизнь хватит… – процедила я сквозь зубы, но настаивать не стала.

В раскопках было необыкновенно пусто и тихо. Я покинула их, когда здесь разместилось около пяти тысяч гильдийцев. Сейчас же в лагере снова, будто ничего не случилось, работали на защите меньше сотни человек. В темноте, как всегда, светился лишь центральный навес.

– Я хочу домой. Второй раз не украдут… – проговорила я, вылезая из цинна.

Мама замерла. Ее внимательный взгляд смутил, заставляя вспомнить: у меня больше нет дома. У нас нет дома. Сжав зубы, я отвернулась.

У ног, отираясь теплой мордой о колени, крутилась Нис.

– Как вы нашли меня? – обернулась я к Инфору, обошедшему цинн.

Он кивнул на кошку. Я с досадой понимала, что могла вспомнить о ней раньше.

Через полтора часа, поев и отдавшись целительным рукам одного из псиоников лагеря, я вышла в прохладную ночь. Кашель сопровождал так же неотступно, как и Нис. Но и это пройдет…

Присев на нагретый солнцем бордюр вокруг белого дерева из каменных кусочков, я подобрала ноги к груди. Все же это был фонтан. Ночь была живой, звездной. Никакого сходства с окружавшей меня последний месяц тьмой. После месяца в камере воздух казался неестественно свежим и чистым.

Когда Инфор тихо сел рядом, я вздрогнула.

– Прости, – проговорил маг глухо.

– За что? – не поняла я, оборачиваясь.

– За этот месяц…

Я усмехнулась, отрицательно качая головой.

– Перед отцом проси прощения, его приказ ты не выполнил. Передо мной ты не виноват. Перед собой, если нужно, но не передо мной, – я усмехнулась, вспоминая: – ты ведь мне даже не друг…

– Дайан…

Я поднялась. Так необходимо было увидеть отца. Хотя бы просто посмотреть на него. Инфор, как всегда, шел по пятам.

– Где его держат? – спросила я, заходя в дом.

– Не знаю, – ответил Инфор. Я удивленно обернулась.

– Мам, где отец? – крикнула, поднимаясь на второй этаж.

– Марго прячет его. Кроме медиков и нее никто не знает.

– Ты шутишь… и Кларисс не знает и Ксю Киз?

– Боюсь, что так.

– А что на континенте? – я села на постель и вскрикнула, проваливаясь. Она оказалась мягкой.

– По-прежнему…

Ложась набок, я по новой привычке подобрала ноги. Присев рядом, мама провела по волосам и спине и я зашипела, когда пальцы коснулись пореза.

– Что там?

– Ерунда.

– Может, ты отдашь Инфору балахон?

Закрыв глаза, я не ответила. Конечно, отдам. Потом.

Мерещилось, что сзади все так же леденит спину стена, вытягивая из тела тепло и жизнь. Меня мгновенно пробрал озноб. Открыв глаза, я посмотрела на маму. Поняв без слов, она накрыла меня одеялом и снова села рядом, тихо сглатывая слезы.

– Не гаси свет.

Проснувшись, я удивилась свету. Поднялась, осматриваясь. Закрыла глаза, сдерживая колотящееся сердце.

– Инфор! – крикнула, подбирая колени и одеяло. На полу замаячила Нис.

Поднявшись, Инфор остановился на последней ступеньке. Я помотала головой. Просто, убедиться… ничего.

Так непривычно было видеть его без балахона. В повседневной одежде он казался будто раздетым, незнакомым.

– Я отдам тебе балахон… позже, – пообещала я, морщась.

Он тряхнул головой, скривив губы: не важно. Развернувшись, начал спускаться.

– Со мной месяц никто не говорил. Мне казалось, что я больше не услышу ничего, кроме собственного кашля. Неужели так сложно ответить?

Маг обернулся, кадык поднялся и опустился на шее. Челюсти сжались еще крепче, хотя казалось, что злее его лицо уже быть не может. Сквозь ставшие еще длиннее черные космы взгляд казался убийственнее, чем впивающаяся в мозг защита от магии в темнице. Я резко отвернулась, и Инфор пошел вниз.