– Я думаю, не нужно верить во все, что говорят, – отец улыбается, по всей видимости принимая мои предостережения за детские глупости. – Паша мой друг. Он поручился за этого человека. И я ему верю. К тому же, что он может мне сделать? Ты зря волнуешься.

Кивнув в ответ, делаю глоток кофе. Но папа будто передумывает уходить. Замирает на месте, задумчиво глядя в окно.

– Забыл совсем, – встрепенувшись вдруг, – Анют, подожди минутку, кое-что хочу тебе отдать, – выходит из комнаты, а через пару минут возвращается с пачкой банкнот в руках.

– Вот, на отдых тебе, – вручает их мне.

– Пап, зачем? У меня свои есть, да к тому же мы с Дэном едем, он будет в основном за все платить, – пытаюсь вернуть ему, но он неумолим.

– С Дэном или без – мне все равно. У тебя должны быть свои деньги. Возьми, чтобы я был спокоен, – в его голосе отчетливо слышны стальные нотки. И это говорит о том, что спорить с ним бесполезно.

– Пап, тут много. И почему ты мне на карточку не перечислил?

– Положи сама на карточку, ты же знаешь, я с этими современными технологиями не дружу, – нервно усмехается.

– Хорошо, спасибо тебе, – приподнявшись, обнимаю его.

– Будь осторожна, я очень за тебя переживаю.

– Обещаю, пап, – улыбаюсь, заглядывая в его глаза.

– Ладно, сейчас вернусь, – поцеловав, выходит из дома.

Спрятав деньги в сумочку, проверяю телефон на входящие. Один непринятый от Дениса. Набрав его номер, слушаю гудки.

– Анют, я еду за тобой. Будь готова через двадцать минут, – произносит он и сбрасывает вызов, не оставив мне возможности что-либо спросить. Пожав плечами, послушно собираю вещи и устраиваюсь в кухне в ожидании его. Выглянув в окно, вижу группу мужчин, направляющихся к воротам. Среди них замечаю Артема. Этого мужчину даже со спины ни с кем спутать невозможно. Даже его походка кричит: «Я король». Рядом с ним идет папа, о чем-то оживленно беседуя.

В груди возникает щемящее чувство, когда я смотрю на папу. Отец всегда был для меня самым сильным. В детстве я всем говорила, что он богатырь. Илья Муромец. Мама рассказывала мне сказки на ночь именно о нем. Говорила о том, как сейчас он защищает нашу родину от злых чудовищ. Как бесстрашно он сражается с ними и вселяет в их тёмные души страх и трепет. Папа всегда был для меня олицетворением силы. А сейчас на контрасте с Серебряковым я вижу, что отец очень изменился.

Артем мощный, с широко расправленными плечами, от него так и сочатся сила и мощь. А папа – похудевший, с поникшими плечами – выглядит очень уставшим. Он так и не смог полностью восстановиться, прийти в себя после маминой смерти. Он сдал. Несмотря на то, что пытается держаться и не подавать виду. Но я знаю, что в его душе поселилось. То, что раньше не могло к нему подобраться и на сотые доли метра. Теперь каждый день, каждую минуту в его груди вместе с сердцем пульсирует это чувство. Боль.

Отвернувшись, пытаюсь прийти в себя. Не хочу выглядеть при папе огорченной. После смерти мамы я делаю все, чтобы не расстраивать его. Окончила институт с красным дипломом только для того, чтобы отец мог гордиться мной. На работе пытаюсь вкладываться по полной, чтобы ему не было стыдно за меня. Занимаюсь спортом, стараюсь быть мудрой и рассудительной не по годам. Честно говоря, познакомившись с Денисом и узнав о его профессии, первым делом подумала о том, что папа бы одобрил мой выбор. Успешный, подающий надежды нейрохирург. Если я буду с таким мужчиной, отец будет за меня спокоен.

За этими мыслями не замечаю, как пролетает время. Спустя обещанные двадцать минут Денис подъезжает к окнам дома.

– Может, ты пригласишь его на кофе? – спрашивает папа, когда я выхожу из-за стола и направляюсь за сумкой.

– Нет, пап. Дэн просил меня побыстрей собраться.

– Что за человек он такой? Спортом не занимается, стрелять не любит. Даже от кофе с тортом отказывается, – в излюбленной манере театрально громко возмущается Ванька.

Посмеявшись над тирадой брата, целую его.

– Кстати, как там твоя Юля?

– Нормально, – поднявшись из-за стола, направляется за мной на улицу. – Пойдем, провожу тебя.

Заметив, что я не одна, Дэн выходит из машины. Он пытается улыбаться, пока прощается с родными, но я понимаю, парень очень расстроен. Взволнованная этими мыслями, спешу поскорее оказаться с ним наедине. Тепло поцеловав папу и Ваню, обещаю им звонить и присылать фото с моря.

Выехав с территории полигона, несколько минут добираемся до трассы по проселочной дороге. Дэн упорно молчит. Я тоже не начинаю разговор. Не знаю, почему, но чувствую, что сейчас он расстроит меня.

– Как операция? – не выдержав напряжения, срываюсь первой.

– Все нормально. Прооперировали. Парень стабилен, – нехотя отвечает он, не глядя на меня.

– Дай бог ему здоровья. Пусть выкарабкивается, – вздохнув, отворачиваюсь в сторону. Решаю не трогать его. Мало ли, почему у него такое настроение.

Всю оставшуюся дорогу мы молчим. Атмосфера в салоне становится настолько напряженно-невыносимой, что мне не терпится поскорей оказаться дома. Но стоит Денису припарковать автомобиль у подъезда, он решает заговорить.