— Уф, только не начинай эту свою штуку с задумчивостью, — просит Кали, глотнув пива. — Ты вообще хоть имеешь представление, как круто изменился с той первой ночи, когда ты пришёл сюда и подрался с кучкой выпендрёжников? Больше не смей отставлять нас и возвращаться в то состояние.

Оливия издаёт возмущённый стон у мишени, и я качаю головой, понимая, что, несмотря на специальное обучение, произведённое Дарси «Дротик» Мартинез, Кали права. Результаты Оливии и вправду с каждым разом ухудшаются.

Но ей весело. И, на удивление, мне тоже.

— Уже лучше, — произносит Кали, махнув пальцем на мою улыбку. — Ты каждый раз так делаешь, когда смотришь на неё, знаешь? Улыбаешься.

Я отталкиваю её палец.

— Прекрати, ты начинаешь походить на скверную валентинку.

Кали заваливается на спинку своего стула.

— Просто это так романтично. Прекрасный ангел, ринувшийся спасать угрюмого мудака, который, пожалуй, к тому же, ещё и жуткий затворник.

— Уродливого. Не забывай про уродливость, — добавляю без горячности.

— Не-а, — отзывается она, благодарно кивая одному из своих работников, принёсшему ей ром и диетическую колу. — Раньше ты был чересчур красив. Даже есть было трудно рядом с таким тошнотворным совершенством. А теперь ты поднабрался характера. Тебе идёт.

— Ты флиртуешь со мной, Кэл?

— Не сегодня. Хотя, признаю, у меня было несколько фантазий о том, как мы сталкиваемся после стольких лет, и ты млеешь пред моей красотой, осознав, что именно я всегда была той самой единственной.

— Неужели? — осведомляюсь я, опасливо глянув на неё. У Кали всегда было раздражающая способность говорить невообразимо милым и искренним голосом, на который ты ведёшься и только потом понимаешь, что всё это время она просто издевалась над тобой.

— Вроде того, — отвечает она, кратко улыбнувшись. — Но, скажем, я отказалась от этих фантазий спустя пару месяцев после того, как твой отец купил летний дом, который вы раньше арендовали. Всё думала, что ты однажды покажешься во «Френчи» или у дверей моего дома. Но тебя всё не было и не было. Ты даже не позвонил.

Я морщусь.

— Прости.

Но слов, кажется, недостаточно. Я закрылся не только ото всех, но и от неё, хотя она была мне хорошим другом. Не знаю, как описать, каким потерянным я был — сейчас всё прозвучит оправданием. И я понятия не имею, как объяснить, что изменилось.

Просто не знаю, как сказать кому-то, даже такому хорошему другу вроде Кали, что нечто такое простое, как прикосновения Оливии и её улыбка, растопило то, от чего не могли избавиться столько психотерапевтов.

— Прости, — повторяю я.

Кали ненадолго накрывает мою руку своей ладонью.

— Всё нормально, — говорю я. — Просто скажу, что рада видеть тебя, и оставим всё как есть.

Я одариваю её благодарной улыбкой. Не только за понимание, но и за то, что она включила нас с Оливией в свой круг общения. Впервые за долгие годы у меня появились друзья. Несколько ребят, с которыми можно перехватить по пиву. Мы не заплетаем друг другу косички или типа того, но они знали меня до того, как я превратился в уродливого ублюдка и, похоже, не противятся отсутствию моей былой красоты.

Оливия практически припрыгивает к нашему столику, взбудораженная дротиком, задевшим мишень. Едва ли задевшим.

— Кажется, у меня стало лучше получаться! — щебечет она.

— Нет, — произносит Кали, делая глоток своего напитка. — Ты пришла сюда уже четвёртый раз за неделю и не добилась никакого прогресса, буквально. Честно говоря, это нереально.

Оливия морщит носик в ответ Кали и отпивает вина.

— Не вынуждай меня становиться клиентом в другом месте, где персонал окажет моим спортивным навыкам б'oльшую поддержку.

Кали задирает палец вверх.

— Во-первых, дартс — не спорт. Во-вторых, если тебе удастся найти другой бар, не только работающий в межсезонье, но и подающий вино, как у меня, то дерзай.

— Это правда, — подтверждаю я, наклонив голову к Кали. — «Френчмэн Бэй» — явно не мекка ночной жизни в зимний период.

— Нам всем нужно поехать в Портленд, — заявляет Оливия, взволновано подавшись вперёд.

— Да! — восклицает Кали, одновременно с тем, как я выдаю:

— Ни за что, чёрт возьми.