Шрифт:
Пора покончить с тем, что тон задают самые горластые! Главное слово должно принадлежать тем, кто умнее, даже если они говорят тише и чувствуют тоньше. Беритесь за дело, и вы получите то, чего заслуживаете – пусть даже втихомолку!
Несколько слов о терминологии. В этой книге я называю «сдержанными людьми» интровертов с высокой чувствительностью, а «болтунами» – далеко не всех экстравертов, только их самую неприятную часть – тех, кто «взбивает пену», «гонит волну» и слишком много обещает.
Не всегда сильнее тот, кто громче кричит. Иногда вся их сила только в силе звука.
На аперитив: вам это знакомо?
Я обращаюсь к вам, потому что в истории, которую собираюсь рассказать, речь пойдет не только о Юлии, но и (пусть даже отчасти) о вас самих.
Дубль первый: вечеринка как западня
Юлия уже давно искала предлог, чтобы увильнуть от маркетинговой вечеринки. Внезапный приступ головной боли? Плохое самочувствие? Личная встреча? Все эти отговорки она уже использовала, и не раз. А тут еще шеф подошел к ней и предупредил: «Сегодня мы должны показать себя во всей красе». А это означало, что пойти на вечеринку ей все-таки придется. Потому что так надо, и никакие отговорки не принимаются.
Юлия нерешительно топталась у входа в зал. Музыка грохотала басами, как отбойный молоток. Этого она никогда не могла понять: почему взрослым обязательно нужно врубать музыку с такой громкостью, что приходится орать, чтобы тебя услышали, и придвигаться к собеседнику так близко, словно собираешься с ним целоваться? У нее был очень чувствительный слух, и к тому же она не переносила духоты.
Позади был напряженный выставочный день. С утра Юлия, наспех позавтракав в гостиничном ресторане, отправилась к своему стенду, где пришлось работать без перерыва, потому что вокруг постоянно толпились люди. В обед ей хотелось бы поесть в одиночестве, но шеф настоял, чтобы она оставалась возле стенда, и в виде компенсации самолично принес ей жареную колбаску.
Ничто так не утомляло ее, как необходимость непрерывно знакомиться с новыми людьми, особенно если они подходили к стенду не поодиночке (тут-то как раз было полегче), а целыми толпами. Юлия терпеть не могла ораторствовать перед группой, где все на нее глазеют. Еще в школе она редко поднимала руку, даже зная ответ. Ей не нравилось находиться в центре внимания.
Шеф же, напротив, с удовольствием развлекал клиентов всякими байками из собственной жизни. И чем больше была группа, тем сильнее он расходился. Вот только со знанием дела у него было не очень, и порой у Юлии пылали уши, когда она слышала его перлы. Тем не менее такая манера позволяла шефу заполучить втрое больше визитных карточек, чем Юлии. По вечерам он с удовольствием подсчитывал их и объявлял себя «победителем дня». Юлия же при этом неизменно чувствовала себя проигравшей. Она терпеть не могла подобных соревнований.
Очередной удар басов по ушам вырвал ее из этих размышлений. Она приказала себе: «Хватит, ступай в зал!» От яркого света прожекторов Юлии пришлось зажмуриться. Было так душно, что хоть топор вешай. До нее доносились обрывки разговоров, смех, звон бокалов. Вокруг мелькали чьи-то лица. Нагрузка на органы чувств показалась Юлии чрезмерной. Она ухватилась за бокал с шампанским и крепко сжала его в руке.
За столиками уже сформировались группы людей, которые притворялись, будто беседуют друг с другом. На самом же деле – и ей это было хорошо известно – там произносились только монологи. Каждый выкрикивал свой набор банальностей, а когда создавалась опасность, что завяжется действительно интересный разговор, кто-нибудь обязательно менял тему с рыночной ситуации на состояние климата. На таких вечеринках всегда говорилось много, а сказано было мало. Юлия предпочла бы, чтобы все было наоборот.
Она прекрасно знала, что ей сейчас предстоит сделать: подойти к какому-нибудь столику, представиться и вступить в разговор с незнакомыми людьми, словно это ее старые приятели. Но в данный момент ей больше всего хотелось уйти в туалет, побыть пару минут в одиночестве и отдышаться.
Вдруг послышался голос: «Юлия, старая подруга! Как дела?» Человек, улыбавшийся от уха до уха, приближался с пугающей скоростью. В последний момент она вспомнила его: Михаэль Кляйн, бывший коллега. Юлия быстро протянула ему руку, чтобы он не вздумал полезть обниматься. С чего это он вдруг называет ее «подругой», если они всего раз поработали вместе над одним проектом пять лет назад?
К счастью, на собственный вопрос «Как дела?» Михаэль сам же и начал отвечать, не давая вставить ни слова. Новая фирма – просто блеск. Новый шеф – лучший друг, они с ним на «ты». В личной жизни – все снова в полном порядке после развода («Ну ты же помнишь?»): новая жена, новое счастье, планы насчет детей. Юлия послушала его пару минут и только собралась было что-то сказать, как он заявил: «Извини, я там еще пару знакомых увидел. Вот моя визитка. Желаю хорошо развлечься!»
Она смутно помнила, что Михаэль в свое время все уши ей прожужжал рассказами о своем семейном кризисе, и Юлии это было неприятно. Сама она никогда не обсуждала личные темы с коллегами, разве что с настоящими подругами (а их у нее было двое). Но Юлия считалась хорошим слушателем, поэтому люди охотно шли к ней со своими проблемами. Ее робких намеков не всегда хватало, чтобы прекратить эти откровения. Иногда Юлии действовало на нервы то, что люди вываливают на нее все свои заботы, а ее собственными никто не интересуется.