– Я попытаюсь, но шансов мало. Я всего лишь оператор.

– А ты попытайся, а я скажу, акции, каких предприятий надо покупать, чтобы разбогатеть. Мы этот путь прошли совсем недавно, думаю, вас ждет то же самое. Твой начальник не святой, любит, поди, денежки?

– Он может не поверить.

– А ты ему про ограбление магазина расскажи, там и свидетели есть и наверняка полиция уже в курсе. Скажи, что вышел на нас, и что мы готовы дать вашему каналу эксклюзивное интервью.

– Хорошо, а где мы пересечемся?

– Ты один живешь?

– Мы живем одни. – Поправил Гардниир, взяв в руки поводыря.

– Так, отвези нас к себе. Чего мы, как звери в лесу прячемся?

Собачел задумался. Конечно, ему хотелось избавиться от нас, как от ночного кошмара, но даже его, разделенный на две части мозг, просчитывал вариант выгоды.

– Хорошо, мой автомобиль на опушке. Нужно ехать сейчас, пока не рассвело.

Железное грохочущее корыто привезло нас к основательному двухэтажному таунхаусу. Гардниир выключил свет на крыльце, чтобы мы незаметно прошли в его дом. Что сразу бросилось в глаза, так это отсутствие острых углов в нем. Дизайн внутреннего пространства всех комнат был выполнен в мягком скругленном стиле. Я сразу догадался, что это было сделано для того, чтобы хозяева безболезненно бились головами о дверные косяки.

– Я отправлюсь на работу пораньше. Вы, если захотите есть, найдете кухную на первом этаже, два поворота налево, третья дверь холодильник.

– Слушай. Гардниир, мы прекрасно видим, где у тебя что находится.

– Ах да, я забыл. Так непривычно, что вы смотрите без поводыря.

– Езжай со спокойным сердцем. Твой дом под надежной охраной трех пар глаз. И это, не дури, не пытайся перехитрить всех. Делай, как договорились. – Я добавил в голос железных ноток, но это был обычный блеф. Наша троица находилась в полной власти обстоятельств.

Настоящей отдушиной для нас с Лялей стал туалет, с двумя унитазами, нормальным и маленьким, а так же душ. Я, не особо смущаясь того, что хозяин дома не одобрит мою наглость, принял его. Ляля отказалась.

– Я не хочу забить его слив своей шерстью. – Призналась она. – Хотя, мне помыться очень хочется. Кажется, я наловила в лесу блох.

– Слушай, а я видел в душе шампунь от них. Их собачки, наверняка тоже ловят на себя всякую гадость.

– Ой, прямо гадость. Надо же чем-то платить, чтобы иметь такой красивый мех.

– Красивый? – Удивился я.

– Ты…, ты что, считаешь, что быть таким лысым как ты нормально? – Искренне удивилась Ляля.

– Считаю. Это практично и хорошо моется. Вот, например, сиденье в машине из кожи просто протер тряпочкой и чисто. А если мех запачкаешь, то придется в химчистку сдавать и вообще, геморрой.

– Это красиво, прежде всего, потом все остальное.

– Согласен, натуральная кожа практично, натуральный мех – красиво. Иди, выгоняй блох из своей красоты.

– И пойду. – Кошка направилась в душ, но замерла в дверях. – Жорж, я до спины не дотянусь, поможешь мне?

– А, хм, конечно. – Ее просьба смутила меня.

Кошку мое смущение позабавило. Она широко улыбнулась, оскалив клыки. Я почувствовал себя мышкой, у которой нет шансов.

Все оказалось не так интимно, как я себе представлял. Кошка прикрылась занавеской, оставив мне для работы только спину. Я втер в нее остро пахнущую мылкую жидкость.

– Не забудь потом нормальным шампунем смыть, а то запах останется.

– Спасибо, не забуду.

Когда она вышла из душа, мокрая, в два раза меньше из-за того, что шерсть больше не придавала объем, я не удержался от смеха.

– Что ты ржешь?

– Ты такая тонкая, прямо, как мой перс после душа.

Ей удалось высушить себя полотенцем, прежде, чем к дому подъехали несколько автомобилей. От волнения, что нас обманули, зачастило сердце. Когда же из машин принялись вытаскивать тяжелое оборудование, напоминающее гиперболоиды инженера Гарина, я вздохнул облегченно. Гарнир не обманул.