– А змей что, тоже болеет?

– Ага, вздыхал, охал, обещал завязать навсегда, забрался на дерево и уснул.

– Да, еще один такой гостеприимный вечер и можно копыта откинуть. Это я образно. Ты лежи, отмокай, а я пойду по острову прошвырнусь, воду поищу.

– Давай, я бы тоже помогла тебе, но у меня нет сил, прости.

– Да ладно, чего уж там.

– Осторожнее, Жорж.

Я развернулся, чтобы идти.

– Эй, а ты чего такой нарядный? – Спросила кошка.

– Ты ничего не помнишь?

– Смутно. Помню, как ты появился и так, эпизодами.

Второй раз рассказывать про талантливую музыкантшу я не стал.

– Сбежал из тюрьмы в другой мир, подрезал бельишко чужое, на веревке сушилось.

– Врун.

Я решил, что Ляля кое-что помнила.

– Почему?

– У тебя шерсть на лице подстрижена и волосы на голове. Развлекался?

– А, ну это потом было. Зашел в брадобрейню лоск навести под эти шмотки.

– Хоть я и не знаток ваших эмоций, но что-то мне подсказывает, что ты заливаешь, Жорж.

– Ляля, у тебя тепловой удар, охлаждайся, а я пойду водичку поищу. Во рту кошки наср…. Черт, ладно, скоро буду.

Вместо благословления на поиски, я получил в спину брызги воды.

Остров порос редкими пальмами, и просвечивался насквозь. Я обошел его вдоль и поперек, но открытого источника с водой не нашел. Зато здесь валялось много орехов, похожих на кокосовые. Я взял три ореха и пошел в сторону «лежбища».

Змей все-таки свалился с дерева, но не проснулся. Спал с открытым ртом, хрюкая припухшей от крепкой горилки, гортанью. Ляля, завидев меня, поднялась из воды и направилась под тень дерева, где я пытался придумать, как добыть из ореха кокосовое молоко.

– В моем мире внутри таких орехов находится жидкость, думаю, что нам она будет очень полезна. Даже тебе.

– Ох, какой ужас. Зачем я вчера так напилась. Этот дядька, он был так тронут, что я умею разговаривать. А мне самой тоже стало так приятно, что чужое существо поверило мне и приняло за равного, что потеряла контроль.

– Да уж, я заметил. Оказывается, ты только воду лакаешь, а спиртное спокойно хлещешь залпами.

– Не знала, что так можно. Это удобно, попробую воду так пить.

– Вот такими обходными тропами придет в ваш мир культура правильного питья. Знаешь, что-то не могу сообразить, чем его расколоть. Здесь один песок, ни одного камушка.

– Момент. – Кошка поднялась и грациозной рысью сбегала к воде. Вернулась она с двумя камнями в руке. Обстучала их друг о друга, пока на одном из них не появилась заостренная кромка. Заостренным камнем она обстучала орех по окружности, сняла кожуру, потом так же ловко сбила «крышку» из более жесткой части скорлупы.

– Ни фига себе, откуда навык? – Меня здорово удивила ее сноровка.

– Просто пить хочется.

Ляля принюхалась к содержимому ореха.

– Вроде, ничего. Держи, это тебе. – Она протянула мне открытый орех.

– Ладно, не надо, я сам себе открою. – Мне стало неудобно.

– Не комплексуй, бери.

Я не стал отказываться. Внутри ореха оказалась теплая жирная жидкость со специфическим вкусом. Желудок отозвался на ее появление благодарным урчанием.

– Кажется, зашло.

Жажда отступила. Я допил до дна, а потом занялся ковырянием внутренних стенок ореха, чтобы употребить питательную твердую плоть. Ляля забыла про навык питья залпами и мучительно пыталась употребить жидкость из относительно узкого отверстия.

– Прямо, как лиса и виноград, и видит око, да зуб неймет. – Пошутил я. – Заливай сразу в горло, как Антош пиво.

– Я так не умею. Я привыкла пить языком.

– Надо научиться. Давай по-маленьку. – Я взял из ее рук полный орех и немного перелил в свой. – Давай, как вчера в гостях самогон. Ну, за встречу.

Кошка взяла в руки орех, открыла рот и опрокинула его. Все получилось с первой попытки.

– Приятного аппетита. Все-таки, когда чего-то сильно хочется, человек перестает мыслить категориями традиционализма и привычности. Ну, принял организм?

– Вроде. Давай еще.

Вскоре ожил змей. Как всегда, внезапно.

– О! Что это у вас? – Он шустро подполз и понюхал мой пустой орех. – Ничего не чую. Сжег все рецепторы этим пойлом.

– В следующий раз, Антош, если найдешь бутылку с алкоголем, не пей ее там же. Уйди в другой мир и там надирайся. – Я решил, что имею право почитать мораль. – Я несколько часов провел на сеновале, волнуясь, что мы расстались навсегда.