Шрифт:
2
Годин десяток в лету канул. Продолжил зрелый Даниил Москву, не сданную бурьяну, Преображать. И он рубил С дружиной вместе избы, бани… Но не забыли братья брани… Прожив ряд тихих, мирных лет, Ногаем Дмитрий обогрет — Великокняжеский ярлык Теперь за ним. Сменил владык Великий стол, но без мечей Не согласился с тем Андрей. На миг в Орду переместимся, Чтоб лучше время понимать, В котором верх гостеприимства Сменялся боем, миром — рать. Ногай — всего лишь темник хитрый, Сарая ставленник. Навек Себе улус в кормленье выдрал, Южным славянам беклярбек11 — От волн Дуная до Днестра Земля богата и щедра! И вот, набрав могучих сил, Он ставил ханов и сносил. Стал независим и бесстыж, Множив уделы и престиж. Им горделивых сербов трон Разбит, зависим, удручен. Давно невиданный кошмар Вселился в царствие болгар. Данилы Галицкого12 дети У темника в вассалитете. К самоуправию привык — Мольбам Андрея не внимая, Ногай дал Дмитрию ярлык, Отняв решение Сарая. Тохта — его подручный хан, Сам жаждой власти обуян, От страха хоть и цепенея, Решился поддержать Андрея. Но все же Дмитрий с ярлыком! Полки Москвы, да не тайком, Против презренного Сарая С холмов московских выезжают. Тысячи витязей заправских, Новогородских, переславских, Можайских, псковских и тверских, Владимирских, да и иных, Хуля князей на все лады, Впервые шли против Орды13! Но хан Тохта весьма был хитрым, Русских князей узрев палитру, Велел Андрею подождать, Не выводить на сечу рать. И вот, не встретив супостатов, Не зря нашествия проклятых, Князья решили разойтись, Шальную воспринявши мысль: Решили, что Орда сдалась. К пенатам каждый отбыл князь… 3
Ногай на западе ликует, Считает, что Тохта поник, Что у злокозненных фетюев Надежно вырвали ярлык. Да, хан труслив, но очень подл, Зазолотился лишь ячмень, Бескрайним морем жутких волн, На Русь набросился Дюдень14 — Родимый брат Тохты лихого В набег с Андреем ринул снова15! Князья сидели по уделам. Полки распущены едва. И Даниил любимым делом Был занят — строилась Москва. Тем часом, тьмы внезапным смерчем, Хопра и Суры междуречьем — Атака словно сталь тверда — На Муром бросилась Орда! Как щепка вспыхнул древний град! Величье многовековое Померкло. Пустошью чреват Разгром дружин в неравном бое. Князей деяния тогда Сокрыло пеплом на года16! Убийства, грабежи, полон — Занят злодей любимым делом — Как только Муром подчинён Орда на Суздаль налетела. Ударом огненных лавин Пылает кремник, город вымер, И душегубам роковым Пути открыты на Владимир. Не выдержав тревоги злой, Не принимает Дмитрий бой… Узрев огни по горизонту, Умчался к псковскому Довмонту17. Под крики раненной столицы, Теперь никто не мог сдержать Зловредного Дюденя рать — По землям вихрь кровавый мчится! Под звон невольничьих оков Закат на западе багров, Под свист сарайской чертовщины, Истлели русские дружины: Уж пали Юрьев, Переславль, Где сам Дюдень обосновался, Пылают Углич, Ярославль, Ростов поник по воле ханской18. Подобно огненной волне Орда придвинулась к Москве. С холма с дружиной смотрит князь За стены, где в прибрежном гае Кромешным облаком клубясь, Данилов монастырь пылает. Москвы высокий частокол Полчищ не сдержит. Предпочёл Народ оставить для расправы Свои деянья величавы. Отдав приказ уйти в леса, Орде возмездием грозя, Князь сквозь посад, пока не взят, Покинул обреченный град… Все, что построил Даниил Огонь пожрал. Что заложил — Разрушил, без хлопот о брате, Андрей на Дюденёвой рати. 4
Переславль заполонили Сарайских нукеров тумены, Вокруг, вонзая в страшной силе, Отряды щупалец военных. Коломна пала, Можайск взят, На Ламе Волок, Дмитров. Брат Без слёз поставил Русь мишенью Орде набегов разграбленью. Градов четырнадцать истёрто На карте Пепельной Руси. Вокруг, сколь видит глаз, всё мёртво, Пропал народ — Христос спаси! Тех, кто бежал в леса — ловили, В строках немилосердной были Рассказано, как жгли, пороли Русских людей, лишая воли! Горели храмы и жилищи, И снова голы, снова нищи, Лишь только буря, мгла бурней! Казалось, нет на свете дней, Что им прожить еще осталось, Лишь данная Ордою малость: Уйти в полон на волю хану, Да ждать, что на Руси помянут. Полей неснятых пепелища, Домища, в коих пламень свищет, В костях забытое копьё. С истошным граем вороньё Над покошёнными крестами Печальным маревом летает. Здесь тризны дух, уныньем пахнет, Орды шныряют псы бесстыжа. Как пишут в списке Патриарха: «Всю землю пусту сотвориша19». Все те, кто избежал потерь, Потоком двинулись на Тверь. Но и туда, чтоб жечь и рвать, Направилась Дюденя рать. Но не судьба идти под плеть Сейчас Твери. Плату внесли — Новогородские рубли20 Купцам пришлось не пожалеть. Ушел Дюдень, Твери не тронув, И Новгорода не вспорол. Под многозвучье жутких стонов Андрею передали стол… Примыслы
1
Чрез год, не выдержав кручины, Ушел князь Дмитрий к праотцам. Известье о его кончине Оголосили по церквам. Теперь Андрей, сатрап злосчастный, Над Русью княжит полновластно. Никто из рода Мономаха Не сделал русским столько зла, Как князь Андрей21. Мечами вспахан Родимый край, сожжен дотла. Вместо разновеликих храмов Руины от князей упрямых. Ветра свистали меж холмов, Мешая пепел с неба синью… Кручину грешного унынья Данил в геенну гнать готов! Князь не простил родного брата, До смерти шел против него, Но и руины, и утрата Москвы не значат ничего Для тех, кому велела Высь, Чтоб измененья начались. С нуля все строить не впервой — Вернулся Даниил домой. И снова город, стены, рвы Явились на брега Москвы! Взросли разрушенные храмы, Монастыри. И панорамы Открылись чудные с холма — Еще пышней стала Москва! Под благовест колоколов, Под смех детей, что подросли В уютном запахе дворов, Пришли с товаром корабли. Подняв ветрила второпях, В червонных липовых ладьях, Ко князю в гости пришлецы — Новогородские купцы! Порты и ткани, сбруи, утварь, Товаров разных громадьё, Лишь только наступает утро, Торг оживает, и тканьё В руках цветастыми кусками Волнами плещет над брегами. Все князю славу воздают. Москва стоит. Доволен люд! 2
Во век правленья Даниила, Случились важные дела. Судьба потомкам сохранила Великорусского крыла Изводы, что наверняка Доставят в Киев чрез века. Разрухе во отчине Кия После нашествия Батыя Больше полвека. Древний град Уж не прекрасен, не богат — В условьях шалого стола К народу нищета пришла. С церквей великих осыпались Каменья, рушились дома. Ни кирпичей, ни древ, ни стали Не получал град. Только тьма От вечно алчущих баскаков, Да княжьих слуг скаредных зраков. Несчастен Киев-град вблизи, Лишь в тихом блеске ореола Митрополичьего престола Отсвет величия Руси. Максим — митрополит из греков, И Киевский, и Всей Руси, Страдал под бременем набегов, «Терпения был столп еси22». Не снёс урон ордынских сил — В Залесье уходить решил. В шесть тысяч восемьсот седьмом23, Стремглав, со всем своим житьём, Бердянском, Суздалем обоз Митрополита перевез К Владимирской земле — престол Из киевских руин привёл. Когда последняя подвода Вошла в Владимирский предел, Митрополичьего исхода Не вынес Киев — опустел. Судьбы дальнейший путь неведом: Весь город разбежался следом24. В забвенье Киев погрузится, Забытый хроники страницей25. 3
Тем временем Орды раздрай Вселил уверенность в поганом — Вконец зарвавшийся Ногай Дерзко себя назначил ханом. Сарай осмелился восстать — Тохта с Ногаем начал рать! По южным землям табуном Полки ордынские ходили, Теряя кровь в грязи и пыли, В удолье встретились речном. Тогда, исполненный обид, Ногай на Буге был убит! Орда ликует, единясь! А вдалеке московский князь Готовится не к страшной рати — Ко встречи южнорусской знати. Все дело в том, что сарский бой, Привел упадок затяжной На земли южные Руси. И по Максимовой стези, С полками, семьями, товаром В Залесье путь лежит боярам. Князь знати рад! Столы, покои, Представил земли по-людски, Но еще больше рад, что вои26 Москвы умножили полки. Теперь среди удельных сил Один из главных — Даниил. 4
Кланились под ветрами злаки, Хор соловьев густых дубрав Сопровождал житье. Двоякий Междоусобицы устав: Кого рубить в лихом накате, Кого привлечь к ордынской плате? Но ни горластым соловьям, Ни золотым морям пшеницы, Ох, не помочь договориться, Когда великий князь упрям. Андрей, зачинщик многих бед, Во Дмитрове созвал совет. Усобиц ржавь уделы ест, Решить вопросы призван съезд. Но в список новый пункт добавлен — Тверь побранилась с Переславлем. Князья помолвили сурово, Охолонулись, а затем, Чуть не доспорив до худого, Вздохнув, разъехались ни с чем27. Москва тем часов богатела. Уж мало своего предела: Товаров много, но открыто Рязань берет чрезмерно мыта28. Там, где Москва-река в Оку Впадала гордо и объемно, Располагалась Коломна, Где по куску, по лоскутку, Купцов Данила обирали Тати — кормленщики Рязани. Московских ратей мощь огромна — И вот, красавица Коломна, Сменив пределы межевы, Вошла в созвездие Москвы. В шесть тысяч восемьсот девятом29 Был сделан, городом отъятым, Шаг, что не мог быть пройден ранее, К Руси грядущего слияния! 5
Иван — племянник Даниила, Сын брата, Александра внук — Правитель добрый. Не хватило Здоровья — из своих округ Недуг вознес в Эдем до срока. В уделах Северо-Востока Переяславля празден стол — Бездетным князь в тот мир ушел. Но свар не будет, ратей, бедствий: Озер и рек зерцала синих Иван Данилу дал в наследство, «Того любляше паче инех30». И вот, в сезон цветущих вишен31, Переяславль к Москве примышлен32.