Иду с Орлиным Глазом по улице города. Вышли к площади, мой опытный глаз снайпера начал изучать её и здания по периметру – искал «гнездо» для стрельбы. Нашёл – верхний этаж пятиэтажки. Квартира какого-нибудь бургундца. Постучали в дверь. Её открыла девушка лет под 20. Быстро сделав захват и закрыв её рот ладонью прошли с Кабаном внутрь. Во дворе стоял Щелкунчик. Орлиный Глаз был на площади – он второй снайпер в группе после меня.

– Ты одна живёшь? Родственники есть в городе? – спросил я.

Девушка испуганно водила глазами и молчала.

– Отвечай, сука! – заорал я.

Кабан решил подыграть и прошептал:

– Шеф, что ты с ней разговариваешь? Давай изнасилуем её!

Девушка вся затряслась и сказала:

– Нет! Не надо! Не надо! Я всё сделаю!

– Так отвечай! – рявкнул я.

– Я живу с бабушкой.

–Где она?

– В больнице.

–Ясно, а теперь слушай. Если будешь делать как скажу – выживешь. Понятно?

Она кивнула.

–Сейчас мы тебя свяжем. Вон тот бугай – показал я рукой на Кабана – Будет за тобой следить. Он очень нервный, не зли его. Ясно?

–Да …

Но вот и ночь осталась. Последняя ночь. Щелкунчик с Орлиным глазом погрузились в воду, и поплыли за оружием, по радиосигналу маяка.

Крупнокалиберную снайперскую винтовку установили на треноге. Светает. Стрелять буду я. Орлиный глаз останется в квартире со мной. Запасной снайпер и охраняет вход в квартиру. Кабан в комнате со связанной девкой. Щелкунчик будет в толпе на площади. Охрана у герцога расслаблена, людей не проверяют. Он думает, что он под защитой. Щелкунчик вооружён двумя десантными ножами. И если, что-то пойдёт не так, то он должен убить политика.

Но вот и герцог выступает, толпа народа, охрана. Чужие снайперы на крышах и чердаках домов, я смотрю в прицел из комнаты в квартире, перекрестье, расстояние 236 метров, совсем ничего. Выстрел, приклад ударил в плечо. Паника, народ разбегается, охрана ищет убийцу. Мы покидаем квартиру, в комнате лежит убитая девушка. Ведь при совершении политических убийств нам запрещено оставлять живых свидетелей. Из квартиры забрали золото и деньги. Инсценировка для полиции под ограбление. Зато спасли Империю от новой войны. По крайней мере, верили в это.

Нас остановил патруль полиции.

– Ваши документы, господа – сказал капитан-полисмен.

Я протянул с ребятами фальшивые паспорта Федерации. Офицер проверив документы вернул их и спросил:

– Ваша цель пребывания в Бургундии?

– Отдых,– ответил за всех я.

– А почему Ваши друзья молчат?

Вот, достал. Я знаю – ребята нервничают. Стоит дать мне приказ, или полицейский попробует нас арестовать, то мы просто убьём его, и двух сержантов. Боевое самбо мы отлично знали.

– Они не знают язык Бургундии.

– Ясно, до свидания.

Офицер козырнул, и патруль пошёл дальше.

Ночь, уходим в воду. Поплыли с аквалангами. Взлёт, мы возвращались «домой». Приказ выполнили. По возвращении нас наградили орденами. Но не ношу я его, кровь той девушки на нём. Пошёл в церковь поставить свечку. Я благодарен Богу, что мы возвратились живыми. Так же поставил свечу, чтобы отмолить грех за убийство герцога и девушки. Этот обычай дошёл из далёкого прошлого от русских воинов. Вернувшись из походов, они первым делом шли в храмы. Чем больше я служу, тем больше стал верить в Господа.

Лежу на кровати с женой. Прижавшись ко мне, она спросила:

– У Вас были учения?

– Да, выход в горы.

– Понятно, а почему меня не предупредил?

– Учебная тревога. К тебе же приходил посыльный?

– Да, но он что – то невнятно пробурчал и ушёл…

Супруга всё думала, что я служу в Десанте, что я закончил Академию Десанта при Академии Генштаба. Она не знала о моей службе правду. Запрещено членам семей.

Выходной. Сижу на берегу реки, ловлю рыбу, пью пиво, жарю шашлык…

Сижу в баре, вместе с капитаном Гирсоном, моим кентом из военной контрразведки, пьём водяру. Сегодня поминаем братишек, погибших во время Первой противоповстанческой операции. Пьём. Пьём молча. Поминаем. Вспоминаем бои, ребят, глаза покрылись влагой, и проклинаем политиков, подписавших затем позорный для Империи приказ о выводе войск и придании Ораросу широкой автономии. Хорошо, что потом одумались и начали Вторую операцию…

– Браток, ну как служба в Спецназ военной разведки?

Я опешил и спросил: