Профи против профи. Шансы равны. Армейский Спецназ против Десантный Спецназ. Но мы знали, за что воевали и это придавало нам силы.

«Сапёркой» заехал в гермопластик между шлемом и корпусом скафандра, противник упал, а я нагнувшись вонзил клинок лопатки в горло под кадык, фонтан крови взметнулся вверх и закрасил моё стекло на шлеме. Артерию перебил. И уже с лопаткой бегу на второго. Слева ухнул взрыв, развернулся. Моего бойца больше нет в живых. Гранату внутрь скафандра закинули как на Драхами. Сука! Я побежал ещё сильнее. Месть закрыла мне глаза. Повалил навзничь спецназовца и также как он подрезал гермопластик и забросил внутрь гранату. Причём, оборонительную, радиус поражения в разы больше чем у наступательной. Отбежал, взрыв, скафандр подкинуло метра на три, руки и ноги отлетели на хрен! Как и голова. Остатки скафандра и тела грохнулись о землю. Спецназовец мёртв. Я отомстил за смерть рядового…Мы победили в том бою, но трое парней погибло у меня, на поле брани остались лежать восемь вражеских «спецов». Я не звал вас на мою землю, вы хотели её, так я дарю эту землю вам навечно, спите в ней, «свиньи федератские»…

А бой за космодром уже подходил к концу. Атака отбита, всё благодаря нам – разведчикам-диверсантам…За тот рейд меня наградили орденом Мужества, погибших бойцов с группы медалью «За отвагу», а выживших медалями «За ратность в бою»…

А днём начался АД!!!!!! Ведь врагу почти нельзя использовать артиллерию – чтобы не повредить космодром. А мы мочим его пехоту идущую в атаки. Залпами. Прямо эпоха Наполеоновских войн, мать их. Поэтому, несмотря на нашу дивизионную ПВО, благо ракет много захватили к ней на космодроме, ведь у нас с противниками общие стандарты в вооружениях и калибры часто совпадают, вражеская коалиция послала штурмовую авиацию на уничтожение нашей артиллерии на основных и вскрытых их разведкой запасных позициях. А вскрыли они все! С помощью разведывательных спутников работающих во всех диапазонах (оптические, радиолокационные, тепловые и т.д. форматы), что выбросили на орбиту планеты из спецкрейсеров перевозящих данные космические аппараты эскадр своих флотов. Дальше лишь дело техники, чтобы спутники образовали единую орбитальную группировку, поменяли свои траектории полётов с целью выхода в район разведки космодрома – на экваториальную орбиту, которая, как известно, имеет свои отличия от геостационарной. Дальше спутники образовали вместе с группировками космических кораблей военно-морских флотов коалиции в близлежащем околопланетном пространстве и частями, подразделениями наземной группировки блокирующей космодром единую разведывательно-космическо-наземную сеть, где в режиме реального времени данные со спутников передавались в штаб Флота Вторжения на флагман генералу армии Федерации, как командующему всеми войсками коалиции на Ораросе, а также артиллеристам у космодрома, обстреливающим его, и десантным, пехотным, танковым полкам, штурмующим космодром. Единый «разведывательно-ударный» огневой контур!!! Противник умел воевать…

Штурмовики утюжили позиции нашей «арты», несмотря на серьёзные потери, ведь коммандос врага не мог прорваться на их позиции, ведь мы с разведбатом дивизии не лыком шиты. Как нож сквозь масло их «спецы» не пройдут. Штурмовики заходили и заходили на позиции САУ «Тюльпанов» и ракетных танков, что были разбросаны по всему космодромы с целью затруднения их обнаружения и уничтожения. Несмотря на то, что сразу после залпа САУ и танки меняли позиции, отходили на запасные, их обнаруживали и уничтожали. Самолеты взрывались, горели, вспыхивали, падали к земле, оставались то фюзеляжи, то крылья, то хвосты, то просто ошмётки…в каждой роте выделили по отделению, задача которых была вести постоянно во время авианалёта огонь по низколетящим штурмовикам (помочь ПЗУ, что уже «захлёбывалась» от множества воздушных целей), дабы другие десантники могли отражать попытки штурма наземных частей противника…

Страшно было смотреть, как лётчики штурмовиков заходили повторно на цели зная, что они скорее всего погибнут от огня наших сил и средств ПВО. Самолёты горели, но лётчики не пытались даже катапультироваться, а вели свои боевые машины на наши позиции батарей ПЗУ, САУ и танков или просто на зарывшиеся подразделения «Викинга» на холмах у космодрома. Они тоже выполняли приказ, давали Присягу, да Её Величество Правда была разная у нас на поле боя. Но погибнуть мы и они были за неё готовы, за Правду, пусть и разная у нас она. Ведь они «сыны демократии» и вели борьбу с «диктатурой» в лице Империи. «Идеологические машины» работали с двух противоположных сторон. Я же верил, что защищаю Родину. По крайней мере, я не агрессор как на Драхами.

ВВС противника за день уничтожили всю нашу артиллерию, почти все ракетные танки и батареи ПЗУ. Но враг заплатил высокую цену – потерял 56 штурмовиков. Дорогая для него цена, но нужная. Ведь теперь их пехота (бронетехнику тоже не применяют, боясь нанести непоправимый урон инфраструктуре космодрома) будет идти в атаки не подвергаясь нашим артобстрелам…

Теперь противник шёл в атаки штурмовыми группами по 15-25 человек. Поумнели, бля…и.

В дело во всю вступили наши снайперы. Умело меняя позиции Элизабет только за один день (!) убила 36 солдат и офицеров коалиции. Она стала снайпером-профессионалом. Но ей было трудно одной. Я принял решение временно образовать с ней снайперскую пару, где я выполнял роль старшего (второй номер), определял цель, рассчитывал расстояние, скорость и направление ветра, атмосферное давление и многие другие показатели, такие как «холодный выстрел» (первый выстрел из винтовки это или уже нет в этот день на позициях снайперского гнезда), вносил данные в специальный баллистический калькулятор и уже потом зная всё доводил полученный результат до неё и она производила выстрел. Видя наши результаты командование дало указание «работать» только по офицерам, как бы трудно их не было вычислить. Ведь они боясь снайперов маскировались под солдат. Но мы их вычисляли и убивали…а один раз судя по радиоперехвату «грохнули» командира десантного полка, производившего рекогносцировку…Снайперские будни…Выполняли мы и указание вести разведку, ведь мы не просто снайперы для общевойскового боя, а снайперы-разведчики. Есть такая военно-учётная специальность…Несколько раз вскрыли подготовку к наступлению частей врага, а один раз неплохо выбрав позицию в нейтральной зоне весь день срывали наступление противника в данном секторе. Пришлось, правда, и мне уже стрелять из винтовки. Да, они у нас раритетные, как на Драхами у меня. С нарезным стволом и пулями. Элизабет тоже полюбила их. Так вот, в тот день мы сорвали наступление на нашем участке. Мы держали под огнём батальон (!) пехоты Федерации и уничтожили за день вдвоём 121 солдата и офицера. Нас наградили с ней почётными среди снайперов медалями «За снайперский бой» и мы сразу стали снайперами 1-го класса, перескочив 2-ой…

Стою в глубине комнаты, чтобы меня трудно было определить, смотрю в оптический прицел. Выстрел. Я убил командира взвода. Я – снайпер. Меняю позицию. Вышел из комнаты, как ухнул взрыв, ракета из ПРК…

Выстрел. 7-го к концу дня завалил. Хорошо пострелял.

Полдень, жара бешеная, пот течёт струйками под скафандром. Бой идёт с раннего утра, наступление «армейцев» на фронте почему-то захлебнулось. Враг устоял, а мы, десантура, на космодроме, как прыщ на «заднице» для него. Трудно нас «выкурить». Противник атакует по флангам, по-квадратно обстреливает окружающую местность из артиллерии. Ведь там стоит половина дивизии в окопах и траншеях. Скафандры хороши, но против САУ – «железка». Грибки, взметались по периметру космодрома, смоляной дым поднимается до небес, и злость переполняла, что нельзя помочь им. А потом зашли штурмовики, и хоть где-то они вспыхивали от выстрелов из ПРК (у ПЗУ ракеты уже закончились, боекомплекта нет, как и связь прервалась со своими, мы – анклав – рассчитывать не на кого), зашли и вылили напалм…напалм…напалм, около 10000 солдат и офицеров сгорели в пламени…ночную атаку отбили.

Неделю спустя.

Отбиваемся, отбиваемся. Враг не обращает внимания на огромные потери и новые роты идут в атаку, чтобы погибнуть под нашим огнём. Наш месячный боекомплект подходит к концу. Связи с командованием нет. Выживем ли? Но сдаваться не будем. Им нужен космодром, так пусть отдадут побольше жизней солдат и офицеров.

Связь восстановили, наше наступление выдохлось полностью. Нам приказали приготовиться к эвакуации. Космодром заминируем и взорвём. Сюрприз врагу, ведь мы не зря отдавали наши жизни. Раз мы не будем пользоваться им, то и они не будут.

Челноки под прикрытием уцелевших штурмовиков с наших авиабаз на Ораросе, приземлялись, а мы забегали в их чрево и улетали. Из 17258 выжило 6972 человека. За 19 дней. Но мы не проиграли то сражение, а выиграли. Космодром взорвали к «едрене фене». Хотели космодром? Так получите развалины!

Мы помянули их водкой, а конца войны не было видно.

Мы стоим на отдыхе, остатки дивизии зализывают раны.

Месяц спустя.

Весть как снег на голову. Наш экспедиционный корпус на планете Кребес в ходе недельных, ожесточенных боёв, лишенный подкреплений, уничтожен в неравном соотношении сил: 5:1, солдаты и офицеры 186 пехотной дивизии ушли навечно в закат…