Пока я изо всех сил пытался сообразить, что он мне говорит, хирург кончиком шариковой ручки указал место, где образование проявлялось на первых снимках. При этом он подчеркнул, что сегодня нет ни посинений, ни изменений цвета, ни рубцеваний ткани – ничего, что указывало бы на наличие чего-то необычного. И он хотел знать, как такое могло случиться.

Учитывая мое состояние, ответ был не таким четким, как мне хотелось. Мобилизовав все свои силы, я рассказал врачу о моих исследованиях в области самоисцеления человеческого тела, о древних традициях, дающих такие целительные возможности, а также о современных научных доказательствах, что наше тело может вылечить само себя при определенных условиях. Последнее, что я помню, – врач отвернулся от меня и направился к двери, а я изо всех сил пытался ответить на его вопрос. Мои объяснения события явно не соответствовали его ожиданиям.

Позднее, уже придя в себя, я размышлял о реакции моего врача и смог понять его разочарование. Из-за особенностей подготовки современных медицинских специалистов, у нас попросту не может быть таких самоисцеляющих отношений с телом. Именно поэтому в подобной ситуации команда медиков ограничена в выборе ответа. Они объясняют все ошибочным диагнозом, или неожиданным выздоровлением, не имеющим разумных объяснений, или попросту чудом.

С точки зрения моего врача, в его операционной имело место чудо, и он пытался его распознать. С моей же точки зрения случившееся объяснялось, скорее, практикой, а не чудом – той мощной и доступной каждому внутренней техникой, о чьем существовании большинство людей забыли.

С 1986 г. я изучал древнюю мудрость, исследовал принципы и по возможности опробовал практики, традиционно используемые древними и коренными народами, где применялась способность к самоисцелению. От монахов, монахинь и настоятелей монастырей Тибета, Непала и Египта до туземцев-целителей и шаманов юкатанских джунглей в Мексике и в Андах южного Перу, наши древние предки и их современные последователи сделали все возможное для сохранения знаний о самых интимных отношениях с собственным телом. Сохраненные ими знания не являются наукой в традиционном смысле, однако недавние открытия в области генетики, молекулярной биологии, а также в новых областях эпигенетики и нейрокардиологии, подтверждают эффективность древних традиций.

Когда речь зашла о моем собственном теле, я уже твердо верил в силу самоисцеления и был свидетелем успеха других. Однако комбинация моего научного образования и убеждений, внушенных мне в раннем возрасте отцом-алкоголиком в нашей неблагополучной семье, посеяла глубокое сомнение в самой возможности такого исцеления. Я выполнял упражнения йоги, занимался цигун и другими оздоровительными методиками, пил лекарственные травы, ел необработанную пищу и между постановкой диагноза и процедурой в клинике Майо всеми силами добивался эмоциональных изменений. Однако меня все еще одолевали сомнения в своих способностях к самоисцелению, которые мне приходилось наблюдать в других людях. Именно из-за этих сомнений я сделал выбор в пользу современных технологий в одном из лучших медицинских учреждений в мире – мне поставили диагноз, и это был мой ответственный выбор.

Будучи квалифицированным ученым, я не могу утверждать, что у меня исчезла опухоль именно благодаря этим практикам, техникам и перемене образа жизни в течение двух недель. Важно только сказать, что новые научные открытия выявили связь между особыми, старинными исцеляющими методиками и их способностью восстанавливать баланс в наших телах. Это призывает нас к честной переоценке традиционной истории нашего происхождения как вида, а также наших личных способностей. Рассматривая данные, полученные передовой современной наукой, мы приходим к выводу, что неожиданные исцеления и чудеса, подобные моему случаю, вовсе не являются чем-то экстраординарным – они составляют часть обычной жизни. Последующие главы расскажут об этих открытиях. Расширив наши представления, мы сможем получить новый ответ на вопрос «Кто мы?» и написать новую историю человечества.

Если вам когда-нибудь приходилось сомневаться в неполноте внушаемой нам истории человеческого прошлого, то хочу сообщить, что вы не одиноки. Опрос Института Гэллапа в 2014 г. показал, что только в США целых 42 процента опрошенных считают, что в общепринятой концепции происхождения человека чего-то недостает. Иными словами, причиной нашего существования послужило нечто, выходящее за пределы теории эволюции Чарлза Дарвина [1]. Результаты опроса отражают растущее ощущение, что люди – часть чего-то великого, могучего и таинственного. Некоторые из величайших умов науки с этим согласны.

Один из открывателей двойной спирали ДНК, лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине 1962 г. доктор Фрэнсис Крик считал, что великолепие строительных кубиков жизни – результат чего-то большего, чем просто счастливая причуда природы. Благодаря своему знаменитому исследованию, он одним из первых увидел сложность и поразительную красоту молекулы нашей жизни. На закате своей карьеры Крик, подвергая риску свою репутацию как ученого, публично заявлял: «Честный человек, вооруженный всеми имеющимися у нас сегодня знаниями, может лишь утверждать, что в каком-то смысле происхождение жизни представляется нам почти чудом» [2]. В научном мире такое заявление равносильно ереси, поскольку оно предполагает, что наше существование было вызвано не эволюцией.