Дистанция между нами не помешает, чтобы лишних мыслей у кое-кого не возникло.

— Надеюсь, вы не собираетесь нарушать вашу клятву? — с намёком поинтересовался Ррхан.

— А чего это ты вдруг на вы перешёл? — решила поиграть на его нервах и не стала сразу отвечать на вопрос.

— Вы решили нарушить клятву? — нетерпеливо переспросил он.

— А как ты думаешь? — невинно отозвалась, наслаждаясь моментом и тем, что хоть немного, но удалось отыграться на нём за разлад между мною и урмытами.

— Вы решили нарушить клятву? Вы ответите или мне придётся отозвать своих людей? — с угрозой спросил он.

— Ты казался мне умнее, чем показываешь себя сейчас, — фыркнула с пренебрежением. — По-моему, ответ очевиден. Разве нет?

— И какой же ответ очевиден? — в синих глаза плескалась ярость, ещё чуть-чуть и бывший Советник растерзает меня на куски.

— Давай, включим логику, — продолжила тонкое измывательство над нервами будущего недоурмыта. — Вместо лишних эмоций… — выдержала паузу и, когда мужчина уже готов был вылезти с очередным вопросом, сказала: — Клятва подтверждена магически? Как я могу её не сдержать? Быть тебе членом Совета, — если раньше кого-нибудь из нас не убьют, но этого не стала произносить вслух.

Ведь, если я реально не найду общего языка со своим будущим урмытом, возможно, иного выхода не будет, пусть сейчас и страшно об этом думать. Смогу ли отдать приказ на устранение неугодного человека? Смогу ли убрать чужими руками зарвавшегося бывшего главу Совета? Надеюсь, до этого никогда не дойдёт и он не поставит меня перед таким выбором.

— Как скажет тэйалия, — ярость в синих глазах притухла, и блондин не удержался от язвительного замечания.

— Неплохая репетиция будущей субординации, — похвалила его и развернулась, собираясь уйти.

Но сделать этого мне не дали. Мужчина схватил меня за руку и рванул на себя, разворачивая к себе лицом. Миг — и я стою в его объятиях, не в силах пошевелиться, парализованная огнём, горящим во взгляде мужчины. Ещё миг и губы будущего урмыта ожгли кожу на шее, а руки вполне хозяйским жестом прошлись по моей пятой точке, сжимая, причиняя боль… Прикусил мочку моего уха, жарко подышал в него, прошёлся языком по нежной коже шеи…

— Это всего лишь репетиция будущих отношений, — выпустил меня из коротких, но таких шокирующих объятий будущий урмыт.

— Пока бездарно получается, — отступила на несколько шагов, выравнивая дыхание и жестом останавливая Морока с Яром, которые готовы были кинуться на Ррхана с кулаками. — Потренируйся на араи… можно и на ратах, это на твоё усмотрение, — сердце билось где-то у горла, было страшновато, и в то же время мне нравилась эта игра на острие лезвия бритвы. — Чтобы к обряду Единения был готов… Не хотелось бы остаться разочарованной твоими умениями, — намеренно топталась на гордости непокорного бывшего Советника, пусть и рисковала заработать этим себе врага.

Раздражал меня бывший Орлик, урмыт Дома Ррван. Бесил своей самонадеянностью и тем, что был уверен — мгновенно способность здраво мыслить потеряю, если он пойдёт в наступление. Но это было не по мне, уступать в таком вопросе. Пусть даже мне понравились смелость и наглость будущего недоурмыта. Язычок и руки у него шаловливые, да умелые… это стоило признать.

— Обязательно подготовлюсь, — и такое обещание прозвучало в этих словах, что передёрнула плечами, пытаясь выбраться из плена ауры сладострастия, которая будто опутала меня сейчас по рукам и ногам. — Слово тэйалии — закон!

— Это хорошо, что ты это помнишь, — фыркнула и сделала два шага, собираясь уйти и не желая оставлять за наглецом последнего слова.

— Я помню… всё… и клятвы тоже, — не получилось, гад нашел, что сказать в ответ.

— Заучил наизусть? Похвальное рвение, — интересно, кто из нас первый сдастся?

— Всё для блага Дома и тэйалии, — приложил руку к животу Ррхан и низко поклонился.

— Раз у тебя такая хорошая память, — препираться таким образом можно было бы до бесконечности, но, кажется, я нашла выход. — Припомни-ка мне значение букв древнего языка и куда-нибудь запиши. А потом отчитайся… Это не срочно, как время будет… Своеобразный тест на способность быть полезным и послушным. Надеюсь, ты меня не разочаруешь?

— Ни в чем, и никогда, — и снова обещание и намёк на толстые обстоятельства и в тоне, и во взгляде.

— Умилительная картина — послушный будущий урмыт! — воскликнула, всплеснув руками. — Держись тем же курсом, буду остальным в пример ставить! — и опять мы вернулись к перепалке.

— Обязательно, прекраснейшая из тэйалий, — с преувеличенным почтением блондин снова поклонился.

— Тебе так сложно оставить последнее слово за женщиной? Так сложно уступить? — состроила рожицу обиженной девочки и похлопала ресницами. — Какие-то вы тут мужчины… слабых любите обижать, — а вот теперь он опешил, и с ответом нашёлся не сразу. Смена темы сбила его с толку, в синих глазах промелькнула растерянность. — Впрочем, это у вас, мужиков, любимое занятие мериться толщиной и длиной. Только это… Как бы помягче сказать… М-м-м… Мне-то с вами мериться нечем. Не растёт такое… Увы, — развела руками в стороны. — Беда!