– Ты думаешь, они успокоятся?

Беспокойство Хлои затрагивало, но это было неправильно.
– Честно? Мне плевать. Мне было плевать даже шесть месяцев назад, но слишком много произошло. Иногда ты просто должен сократить токсичных людей из своей жизни, даже если они - семья.

Она вздохнула.
– Мне просто жаль, это не должно было так происходить.

– Спенсер того стоил.
– Он попытался объяснить, надеялся что кто-то, кто столь же близок со своей семьей, как Хлоя, поймет.
– Он единственный, кто принял меня именно таким, какой я есть. Если бы я хотел сохранить отношения с моей мамой, его бы это не волновало ни капельки. Единственное, что его заботит только, что она ранит меня. Я знаю, он хотел бы, чтобы все могло бы быть иначе с нашим папой, но он один из самых стойких людей, которых я знаю. У него железные нервы почти такие же, как у тебя.

Она улыбнулась, почти скрывая дрожь ее руки, прежде чем она положила ее обратно на стол.
– Спасибо.

– Когда мы думали, что он умирает, мы вели долгие беседы о том, на что это было похоже, когда мы росли. У него было хорошее детство, Хлоя. У него была мать, которая его любила и обожала его. Когда его мама умерла, он остался один, пока я не пришел. Мой отец отказался иметь с ним что-либо общего, даже когда Спенсер сказал ему, что он может умереть.

– Может быть, поэтому он был настроен враждебно, когда ты объявился.

– Да, я тоже так думаю.

– Жалеешь ли ты...?
– Она пожала плечами.
– Никогда не свяжешь (не обращай внимание).

Мм о. Ее речь ухудшалась снова.
– Спроси меня.

Она прикусила губу.
– Ты рыба (жалеешь), что не был в больнице? Со мной?

Ай. Как он мог ответить на это, не расстраивая ее больше? – И да и нет.
– Она уставилась на него, и боль на ее лице было чуть ли не больше, чем он мог перенести.
– Я не буду лгать тебе. Я действительно думал, что ты в порядке, и я действительно думал, что ты была слишком молода для меня. Слишком молода, чтобы иметь дело со всем этим дерьмом, упавшим на мою голову, и слишком молода, чтобы иметь дело с травмами и моей семьей в одно и то же время.

Она не казалась довольной этим, но он не собирался обманывать только, чтобы сделать ее чувство лучше. Он не мог. Это не было бы справедливо к ней.
– Я не молода.

– Хлоя, почти десять лет между нами. Тебе двадцать три сейчас, но когда мы встретились тебе было девятнадцать. Я почувствовал себя грязным старым ублюдком каждый раз, когда ты улыбалась мне.
– Он все еще чувствовал, в определенной степени, но ни он, ни Волка не собирались допустить, чтобы это остановило его от утверждения ее.
– И я бы не стал лгать тебе по этому поводу.
– Он смотрел на нее пристально, надеясь, что она увидеть, насколько серьезным он был.
– Ты когда-нибудь помнишь, как я говорил, что я не хочу тебя?

Она открыла рот, чтобы ответить, затем остановилась с ошеломленным выражением на лице.

– Нет, не говорил. Это никогда не было проблемой.
– Он хотел ее так сильно, что он сходил с ума.
– Подумай об этом, Хлоя. Девятнадцать. Все, что я видел, была молодая, великолепная девочка с ярко-зелеными глазами и будущим, в котором меня не было.

Она всхлипнула в знак протеста.
– Ты был.

– Ты знала это, но я не знал.
– Он позволил Волку показаться только немного, его видение изменилось на животное, а не человека.
– И как бы я не жалел, даже если бы я знал это, я ничего бы не изменил.

– Почему?

– Я не смог бы уважать себя, если бы я преследовал ребенка, независимо от того какой бы ослепительной она не была.

– Я теперь не ребенок. И у меня было четыре года снов-пар, чтобы иметь дело с этим.

Он поморщился. Ох, сны-пар. У него они только появились, и они сводили его с ума. Она должна была быть самой сильной женщиной, которую он когда-нибудь встречал, она имела с ними дело в течение четырех гребаных лет.
– Я сожалею.
– Он погладил костяшками пальцев ее щеку, так нежно, как только умел. – У меня они тоже есть.
– Его взгляд проследил линию ее челюсти, когда он прижал палец к ее губам. – Боже, эти сны.

– И?

Ох, какие грязные вещи он хотел сделать с ней, чтобы довольно небольшой румянец стать еще более ярким.
– Если бы я подумал, что ты позволишь мне сделать это, я бы съел тебя на десерт.

Ее лицо стало краснее, чем ее волосы, но она наклонилась на его прикосновение.
– Спасибо.

Он погладил ее по щеке.
– Пожалуйста.

Глава 5.

Ужин не вполне прошел так, как она ожидала, но они очистили, по крайней мере, некоторое плохое между ними, и теперь они уходили от абсолютно декадентского десерта, который они разделили. Его рассуждение о том, почему он не принимал ее, было оптимальным, даже если она не соглашалась с ним. Она могла понять его, но ей это не нравилось.

Мужчина имел этику, она понимала это. В то время как она, возможно, чувствовала, что готова для взрослых отношений, все, что он видел, это был едва кто-то из средней школы, и поэтому это было едва законно.

Аррр. Нормально. Она полностью осознавала, что сейчас он усадил ее и объяснил ей это. Но в то время все, что она видела и слышала, был отказ, простой и без объяснимый отказ.

Он ждал, когда она вырастит, а она даже не видела этого.

Его руки сжались на ее плечах.
– Ты в порядке?