За тобой через года (сборник)
вернуться

Рождественский Роберт Иванович
Шрифт:

Баллада о молчании

Был ноябрь по-январски угрюм и зловещ.Над горами метель завывала.Егерей из дивизии «Эдельвейс»нашисдвинули с перевала…Командир поредевшую роту собрали сказал тяжело и спокойно:«Час назад меня вызвал к себе генерал.Вот, товарищи, дело какое:Там – фашисты.Позиция немцев ясна.Укрепились надежно и мощно.С трех сторон – пулеметы, с четвертой – стена.Влезть на стенупочти невозможно…Остается надежда на это „почти“.Мы должны —понимаете, братцы? —нынче ночью на чертову гору вползти.На зубах —но до верха добраться!..»А солдаты глядели на дальний карниз,и один — словно так, между прочим, —вдруг спросил:– Командир,может, вы – альпинист?.. —Тот плечами пожал:– Да не очень…Я родился и вырос в Рязани, а тамгоры встанут,наверно, не скоро…В детстве лазал я лишь по соседским садам.Вот и вся «альпинистская школа»…А еще (он сказал, как поставил печать!)там у них —патрули!Это значит:если кто-то сорвется, он должен молчать.До конца.И никак не иначе……Как восходящие капли дождя,как молчаливый вызов,лезли, наитием находятрещинку,выемку,выступ.Лезли, почти сроднясь со стеной, —каменьсветлел под пальцами.Пар поднимался над каждой спинойи становилсяпанцирем.Молча тянули наверх своикаски,гранаты,судьбы.Только дыхание слышалосьистонсквозь сжатые зубы…Дышат друзья. Терпят друзья.В горуползет молчание.Охнуть – нельзя. Крикнуть – нельзя.Даже — слова прощания.Даже — когда в озноб темноты,в черную прорву ночи,все понимая,рушишься ты, напрочь срывая ногти!Душу твою ослепит на мигжалость,что прожил мало…Крик твой истошный,неслышный крикмама услышит.Мама……Лезли те, кому повезло.Мышцы в комок сводило, —лезли!(Такого быть не могло!!Быть не могло.Но – было…)Лезли, забыв навсегда слова,глаза напрягая до рези…Сколько прошло?Час или два?Жизнь или две?Лезли!!Будто на самую крышу войны…И вот,почти как виденье,из пропасти на краю стенымолча выросли тени.И так же молча —сквозь круговертьи колыханье мрака —шагнули!Была безмолвной, как смерть,страшная их атака!..Через минуту растаял чади грохоткороткого боя…Давайте и мы иногда молчать,об их молчаниипомня.

Баллада о спасенном знамени

Утром ярким, как лубок.Страшным.Долгим.Ратным.Был разбит стрелковый полк.Наш.В бою неравном.Сколько полегло парнейв том бою —не знаю.Засыхало —без корней —полковое знамя.Облака печально шлинад затихшей битвой.И тогдас родной земливстал солдат убитый.Помолчал.Погоревал.И — назло ожогам —грудь своюзабинтовалонбагровым шелком.И подался на восток,отчим домом бредя.По земле большой, как вздох.Медленной, как время.Ползпустым березняком.Шеллесным овражком.Он себя считал полкомв окруженьевражьем!Из него он выходилгрозно и устало.Сам себе и командир,и начальник штаба.Ждал ончаса своего,мстилврагукроваво.Спал он в поле,и егознамя согревало…Шли дожди.Кружилась мгла.Задыхалась буря.Парня пуля не брала —сплющиваласьпуля!Ну, а ежели бралав бешенстве напрасном —незаметной кровь была,краснаяна красном…Шел он долго,нелегко.Шел по пояс в росах,опираясь на древко,как на вещийпосох.

Баллада о зенитчицах

Как разглядеть за днями след нечеткий?Хочу приблизить к сердцу этот след…На батарее были сплошь девчонки.А старшей быловосемнадцать лет.Лихая челка над прищуром хитрым,бравурное презрение к войне…В то утро танки вышли прямо к Химкам.Те самые.С крестами на броне…И старшая, действительно старея,как от кошмара заслонясь рукой,скомандовала тонко:– Батарея-а-а!(Ой, мамочка!..Ой, р'oдная!..)Огонь! —И — залп!..И тут они заголосили,девчоночки,запричитали всласть.Как будто бы вся бабья боль Россиив девчонках этих вдруг отозвалась!Кружилось небо — снежное, рябое.Был ветер обжигающе горяч.Былинный плач висел над полем боя,он был слышней разрывов – этот плач!Ему — протяжному — земля внимала,остановясь на смертном рубеже.– Ой, мамочка!..– Ой, страшно мне!..– Ой, мама!.. —И снова:– Батарея-а-а!..…И ужепред ними,посреди земного шара,левее безымянного буграгорели неправдоподобно жаркочетыре черных танковых костра!Раскатывалось эхо над полями,бой медленною кровью истекал…Зенитчицы кричали и стреляли,размазывая слезы по щекам.и падали.И поднимались снова.Впервые защищая наявуи честь свою(в буквальном смысле слова!).И Родину.И маму.И Москву.Весенние пружинящие ветки.Торжественность венчального стола.Неслышанное:«Ты моя – навеки!..»Несказанное:«Я тебя ждала…»И губы мужа. И его ладони.Смешное бормотание во сне.И то, чтоб закричать в родильном доме:– Ой, мамочка!Ой, мама, страшно мне! —И ласточку.И дождик над Арбатом.И ощущенье полной тишины…Пришло к ним это после.В сорок пятом.Конечно, к тем, кто сам пришел с войны.

Баллада о красках

Был он рыжим,как из рыжиков рагу.Рыжим, словно апельсины на снегу.Мать шутила,мать веселою была:«Я от солнышкасыночка родила…»А другой был черным-черным у нее.Черным, будто обгоревшее смолье.Хохотала над расспросами она,говорила:«Слишком ночь была черна!..»В сорок первом,в сорок памятном годупрокричали репродукторы беду.Оба сына,оба-двое,соль Земли —поклонились маме в пояси ушли…Довелось в бою почуять молодымрыжий бешеный огоньи черный дым,злую зелень застоявшихся полей,Серый цвет прифронтовых госпиталей.Оба сына,оба-двое,два крыла,воевали до Победы.Мать ждала.Не гневила,не кляла она судьбу.Похоронка обошла ее избу.Повезло ей,привалило счастье вдруг.Повезло одной на три села вокруг.Повезло ей,повезло ей,повезло! —Оба сына воротилися в село.Оба сына,оба-двое,плоть и стать.Золотистых орденов не сосчитать.Сыновья сидят рядком – к плечу плечо.Ноги целы, руки целы – что еще?Пьют зеленое вино, как повелось…У обоих изменился цвет волос.Стали волосы —смертельной белизны!..…Видно, многобелой краски у войны.

Счет

Сначала ровно тысячу дней,потом еще четыреста дней,а после еще восемнадцать дней(так подсчитано)шла война.Невозможно было привыкнуть к ней,невозможно было не думать о ней.Благословляла,крестила, казнилаи миловала она.И тот, чья юность осталась в ней,кто сегодня не может забыть о ней,говорит о нейи молчит о нейв окружении внуков, лекарств и седин,мечтает прожить еще тысячу дней,потом еще четыреста дней,потом еще восемнадцать дней.А после —хотя бы еще один.

Это – мы!

«Не стоит от себя бежать…»

Не стоит от себя бежать,глаза потупив…Поступкинадо совершать! Одни поступки!Поступок — в трусе разбудитьзамах героя.Поступок — жить,не затвердивчужие роли.Поступок — быть собой в дымуи клятве пылкой.Поступок —вопреки всему молчать под пыткой!Поступок — много долгих днейгореть,а послепорвать поэму, если в нейхоть капляпозы.Прикажет время зубы сжать —не протестуйте.Поступки надо совершать!Одни поступки!И кровь твоя через ничто,дымясь,проступит…Ведь если жизнь – поступок,тои смерть —поступок.

История

История!Пусть я — наивный мальчик.Я верил слишком долго,слишком искренне,что ты — точнее всяких математик,бесспорнейсамой тривиальнойистины…Но что поделать, — мальчики стареют.Твои ветрапо лицам их секут…Секунды предъявляют счет столетьям!Я говорю от именисекунд…История — прекрасная, как зарево!История — проклятая, как нищенство!Людей преображающая зановои отступающаяперед низостью.История — прямая и нелепая!Как часто называлась ты — припомни! —плохой,когда была великолепною!Хорошей —хоть былапостыдноподлой!Как ты зависела от вкусов мелочных.От суеты.От тупости души.Как ты боялась властелинов,мерящихтебя на свой придуманный аршин!Тобой клянясь,народы одурманивали.Тобою прикрываясь,земли грабили!Тебя подпудривали. И подрумянивали.И перекрашивали!И перекраивали!Ты наполнялась криками истошнымии в великанывозводилахилых…История!Веселая история!Послушай!Ты ж не просто пыль архивов!История!..Сожми сухие пальцы.Живое сердце людям отвори.Смотри,как по-хозяйскипросыпаютсябессмертные создатели твои!Они проглатываютнемудреный завтрак.Торопятся.Целуют жен своих.Они уходят!И зеленый запахвзволнованно окутывает их.Им солнце бьет в глаза.Гудки аукают.Плывет из труб невозмутимый дым…Ты станешьсамой точноюнаукою!Ты станешь.Ты должна.Мытакхотим.

1963

«Мы в ревущих колоннах…»

Мы в ревущих колоннах,как в газетных колонках.Однозначныебуквыот Амурадо Буга.По-крестьянски корявы,по-боярски нарядны —станем рядом,и сразуобразуется фраза!Та, что с громомна равных.Та, что мир осветила.Это – мы!От заглавныхдо слепого петита.Продолженье сказанийна ветру ошалелом…Кто нас пишет?Мы сами!Чем нас пишут?Железом!Сквозь разводы подпалинмы, как пот, проступаем.И Гераклы.И Будды.И бессмертье.И злоба…Мы в Истории — буквы.Лишь немногие —слово.