Посидев в раздумьях еще немного, Илья убрал со стола старые, уцелевшие каким-то чудом чашки из разных сервизов, и медленно побрел к себе. Старая кровать его уже не вмещала. Ноги свисали с края, но спалось все равно хорошо, как бывает лишь дома. Там, где засыпал и просыпался тысячи раз. Обычно спалось, да… Но в ту ночь что-то мешало. Что-то зудело внутри. И опять как будто стыдно за себя было. Хотя, казалось бы, ну, чего ему на самом деле стыдиться?! Ситуация у них сложилась патовая. Надя обсуждать тему отца своего ребенка категорически не хотела – он ведь намекал! А ему, как ни крути, просто необходимо было удостовериться, что Эльф – его! Так сказать, для душевного равновесия!

Покрутившись с боку на бок, Илья сердито отбросил прочь одеяло и встал. Замер перед зеркалом. Нерешительно сдвинул вниз резинку пижамных брюк и уставился на собственную з*дницу. Единорог на попе был предметом шуток для многочисленных друзей Ильи еще со времен института. Не то, чтобы он его кому-то демонстрировал… Просто, когда пришло время учиться ставить уколы, пришлось пожертвовать собственной… эээээ… ягодичной мышцей на благо науки. Ну, и началось…

Входная дверь распахнулась:

– Ну, и чего ты бродишь, спать не даешь?! Ты чего на своей ж*пе в полтретьего ночи не видел?

– Ба! – возмутился Илья, судорожно натягивая штаны.

– Спать иди, созерцатель! – пробормотала Сара Соломоновна, выходя из комнаты, - где это видано - посреди ночи собственной задницей любоваться?
– причитала она.

– Я родинку разглядывал! У Эльфа такая же!

– Ну, и какой тест тебе еще нужон?! – донеслось до него напоследок. И правда. Или все же… Как знать?

Нет. Подумать только! Вошла без стука… А он тоже хорош. Нужно с этим что-то решать. Съезжать от греха подальше! Под эти мысли Илья, наконец, уснул, чтобы проснуться уже ближе к обеду.

– Вот же черт! Ба! Ты почему меня не разбудила?! Мне же на работу, - крикнул Илья, проталкивая ногу в штанину наглаженных брюк.

– Чего орешь? Дала тебе выспаться. Ты разве не рад?

– У меня совещание было сегодня назначено…

– Тогда поторопись. Завтрак на столе.

– Ты прелесть, бабуля.

– Не подлизывайся! Я все равно на тебя зла…

– А ты не злись! А хочешь… хочешь, я тебя познакомлю с Эльфом? Тогда ты не будешь злиться? Скажи, что не будешь… - дурачился Илья, подхватив старуху на руки.

– Поставь! Верни на землю, Ирод, я кому сказала!

– Ну же… Не сердись, ба!

– Иди ты… завтракать!

В общем, когда Левин появился в центре, был уже разгар рабочего дня. Илья приветливо поздоровался с администраторами и двинулся к совещательной, которую временно занял под свой кабинет. Открыл дверь.

– … нет, я понимаю, Надежда Леонидовна, что теперь вы могли решить, что можете работать так, как вам вздумается!

– Это почему же я могла так решить?

– А то вы не знаете! – с намеком заметил Лавров.
– Но хамить пациентам нельзя! Нельзя, Надежда Леонидовна… Тем более таким пациентам!

– А я и не хамила пациентам! Я его отца взашей из стерильной палаты вытолкала!

– Послушайте, но ведь как можно… Он же не просто отец! Он – депутат…

– А в грязной обуви по стерильной палате топтаться, выходит, можно?! А к дочке с убитым иммунитетом заходить?! Я ведь предупреждала! Я сколько раз его предупреждала?! – горячилась Надя.

– Что здесь происходит? – спросил Илья, обозначив свое присутствие.

Лавров тут же встал. Вышел из-за стола навстречу Левину.

– Да так, Илья Савельич. Рабочие моменты. Извините, что пришлось занять ваш… эээ… временный офис. Но нам нужно было уединиться.

– Я так и понял. Так что все же произошло?

– Один неприятный момент. Не берите в голову, мы с Надеждой Леонидовной уже переговорили, она поняла, что была не права.

– Это почему же? – Надя тоже встала.
– Я ничуть не жалею! И прощения просить ни перед кем не стану. Хоть увольняйте… Вот!

– То есть как это… Но… - смутился Лавров.

– Объясните, что происходит, – тихо повторил свою просьбу Левин, обходя длинный вытянутый стол.

– Депутат Каримов посчитал, что ему в этом мире позволено все и вошел к своей только что прооперированной дочке, не удосужившись пройти дезинфекцию. Я депутата из палаты выставила.

– Высказав все, что о нем думает, - еще больше насупился Лавров. Илья перевел взгляд на Надю, которая, ничуть не смутившись, сказала:

– Да. Константин Николаевич все верно говорит. Выражений я не выбирала. Не до этого было как-то.

– И что же Каримов?

– Кричал о своей депутатской неприкосновенности!

– Выходит, «выгнала взашей» - вовсе не какая-нибудь фигура речи? А правда, как она есть?

– Выходит, - кивнула Надя, внутренне готовая уже ко всему. Выгонит – значит, выгонит. Сказка и правда затянулась. Даже странно, что так надолго.