— Хорошо, доставай сам, что там внутри, — разрешил Беллатор, понимая, что Феррун никому прикоснуться к найденному кладу не даст.

Тот осторожно вынул несколько свернутых в тугие свитки пергаментов и груду камней, плохо отшлифованных и пыльных, навалом лежащих посредине небольшой выемки. Камни он отдал Беллатору, сам принялся разворачивать пергаменты. От времени они пересохли и жалобно поскрипывали, что привело хранителей в ужас.

— Отдай их нам! — потребовал главный. — Ты не умеешь с ними обращаться! Ты их испортишь!

Феррун и не подумал выполнить это бесцеремонное требование. Он развернул пергамент и принялся водить глазами по пустому листу, будто что-то читая.

— И что ты видишь? — насмешливо спросил сэр Шриб. — Тут же ничего нет! И не дури нам головы!

— Это для тебя нет, а для меня есть! — столь же язвительно ответил Феррун. — И не мешай!

— Он называет меня на «ты», как какого-то ничтожного простолюдина! — возмущенно пожаловался сэр Шриб Медиатору. Будучи дворянином, он полагал, что уважение ему полагается изначально.

— Ты же называешь его на «ты», вот он и платит тебе той же монетой, — насмешливо успокоил его Сильвер.

— Но он жалкий проходимец без роду и племени! Как он смеет так ко мне обращаться! — еще больше возмутился хранитель.

— Мы не знаем, кто он. Он и сам этого не знает. Возможно, это наш король, — пошутил Сильвер, вызвав у хранителей целую бурю негодования.

Медиатор повелительно поднял руку, заставив их замолчать.

Сильвер тихонько добавил:

— Вам повезло, что Феррун слишком увлечен и вас не слышит. А то бы вам досталось. Не забывайте, он попадает в глаз летящему в небесах ворону.

— Все я слышу, — внезапно отозвался Феррун. — Просто не считаю нужным ввязываться в свары с дураками. Слушайте, что здесь написано. — И он принялся напевно читать на каком-то древнем языке. Закончив, спросил: — Понятно?

— Прости, но мы не знаем этого языка, — смущенно признался Беллатор. — Что это за язык?

— Я тоже не знаю, как он называется. Но могу перевести, если хотите.

Сэр Шриб презрительно расхохотался:

— Вранье это все! Если он не знает, на каком языке это написано, как он может знать, как этот язык звучит? И как он может перевести?

— Феррун неоднократно доказывал нам свои удивительные способности. Поэтому не думаю, что он что-либо выдумывает. Скорее уж вы настроены чересчур недоброжелательно, сэр Шриб. Если вы не можете сдержать свои чувства, то вам лучше покинуть этот зал. — Медиатор сказал это благожелательно, но за мнимой мягкостью скрывалась сталь. Он указал им на место поодаль.

Понявшие это хранители недовольно поклонились и отошли подальше.

Феррун соизволил пояснить:

— Это что-то вроде поэмы. Говорится в ней о том, что под королевским дворцом спит дракон, и как его разбудить.

Все переглянулись.

— В самом деле, это какая-то сказочная баллада, — пришел к выводу Медиатор. — Вымысел поэта. А что во втором свитке?

Феррун развернул пергамент и снова прочитал его на медлительном непонятном языке.

— Откуда ты знаешь, как произносятся слова? — спросил его не сумевший удержаться хранитель. — Неужели ты когда-то его слышал?

— Понятия не имею, слышал я его или нет, — раздраженно бросил ему Феррун. — Это же стихи. Если читать по-другому, будет нескладно.

— Логично, — одобрил его Беллатор. — О чем эта поэма?

— Это о камнях, — чуть помедлив, ответил Феррун. Чувствовалось, что ему не хочется о них говорить. — О трех камнях, получившихся, когда раскололи один.

— Тетриусе, Секундо, Примуме, получившихся из Инкусса? — уточнил Беллатор.

— Здесь они называются по-другому, но, думаю, это одни и те же камни.

— Эти пергаменты нужно исследовать! — безапелляционно заявил главный хранитель, подходя к Ферруну.

— Правильно! — согласился тот, аккуратно их свернул и зажал подмышкой.

— Дай их мне! — властно протянул руку сэр Шриб. — Все книги, что находятся во дворце, находятся под моим попечением!

— Эти нашел я, и они мои! — с чувством превосходства заявил Феррун. — И я их сейчас спрячу!

Он повернулся, чтобы уйти, и тут на него налетели оба возмущенных хранителя, пытаясь отобрать свитки. Феррун небрежно ухватил их обоих одной рукой за длинные хламиды и закинул на самый высокий шкаф. До пола было несколько ярдов, и они пораженно замерли, не смея пошевелиться.