Беллатор поехал к монастырю Дейамор окружной дорогой, не желая привлекать к себе внимание разных сомнительных личностей, коих в столице развелось видимо-невидимо. И чья в том вина? Графа Контрарио или войны? Но страна войной пока что не разорена, значит, это происки графа. Нужно быть начеку.

Через полчаса из-за поворота показался монастырь во всей своей горделивой красе. Белоснежные каменные стены и золотые кресты торжественно светились в лучах неяркого осеннего солнца. Беллатор спешился у ворот и назвал свое имя. Приехавшие с ним стражники последовали его примеру.

Отворившая ворота сестра в привычной черной рясе, смиренно склонив голову, предложила проводить его к настоятельнице, но Беллатор отказался.

— Я приехал к Роуэну. Он здесь?

Монахиня беспомощно оглянулась.

— Я не знаю. Он уходит и приходит, когда ему вздумается. Он даже на службы не ходит. — В ее глазах это было истинным святотатством. — Но я могу проводить вас к его жилищу.

Беллатор кивнул в ответ.

— Спасибо, сестра. Буду признателен. — И приказал стражникам сгрузить оружие в сторожке, потом вернуться во дворец.

Кротко сложив руки на животе, монахиня быстро пошла впереди мужчины по мощеному монастырскому двору и остановилась возле небольшого домика с резными ставнями на окнах. Несмотря на веселенький вид домика, от него веяло чем-то тяжелым, даже угрюмым. Поклонившись, монахиня поспешно удалилась, и Беллатор решительно постучал в двери.

Через некоторое время она открылась, и Роуэн в черной рубахе на голое тело, без камзола и кафтана, черных суконных штанах кривовато усмехнулся, увидев важного посетителя.

— А я-то думаю, кто так стучит повелительно? Монашки всегда стучат тихо, деликатно. Чем обязан? Если вы хотите послать меня с каким-то поручением, то напрасно теряете время. Я никуда не поеду. Это слишком опасно.

Настала очередь усмехнуться Беллатору.

— Ты боишься за себя или за кого-то?

Роуэн горделиво выпрямился.

— Вашей чести известно, что за себя я никогда не боялся.

— Вот именно. Я как раз по этому вопросу. Может, пригласишь войти?

Роуэн молча посторонился, пропуская Беллатора внутрь.

В небольшой комнате стоял служивший ложем длинный сундук с брошенным на него ветхим одеялом из пестрых лоскутов, грубо сколоченный дубовый шкаф с какой-то рухлядью, квадратный стол и два твердых неудобных стула. Неуютное холостяцкое жилье.

Роуэн указал на один стул, сам сел верхом на другой. Заметив интерес посетителя к своему скромному жилищу, саркастично поинтересовался:

— Маловата комнатка, вы считаете?

— Мне-то что, если тебе здесь нравится, — пожал плечами Беллатор. — Мне ведь здесь не жить. Но я к тебе пришел вот с каким предложением: война только начинается, все опытные воины если не ушли сейчас, то уйдут позднее. Наместник беспокоится о безопасности монастыря. Сил охранять его как подобает нет, а граф нагло, ничего не боясь, посягает на Фелицию. Медиатор предлагает тебе нанять каких-нибудь сорвиголов из городского отребья и составить из них монастырскую охрану. Селить их на территории монастыря вовсе не обязательно. Достаточно, если они займут круговую оборону за его стенами.

Роуэн испытывающе посмотрел на гостя и кивнул в знак согласия.

— Странно, что одна и та же мысль пришла нам обоим. Я давно об этом думаю. Но где взять деньги?

Беллатор отцепил от пояса и положил на стол тяжелый кошель. Золото глухо зазвенело.

— Здесь тысяча золотых. Надеюсь, этого хватит. Скрой их где-нибудь понадежнее. Оружие я привез, оно в сторожке.

Роуэн протяжно присвистнул.

— Тысяча монет? Этого на сто лет хватит. Или на целое войско.

— Трать, как решишь. Сам знаешь, в такую пору, как сейчас, экономить не след. Можно вообще безо всего остаться. И без жизни в том числе.

Роуэн взвесил в руке тяжелый кошель.

— Приятная тяжесть. — Перевел взгляд на опечаленного Беллатора и догадался о причине его подавленного настроения: — Я слышал, Сильвер уехал на север?

— Да. Мы с отцом проводили его сегодня, — Беллатор нервно улыбнулся, скрывая печаль.

Роуэн немного помолчал.

— Мне бы тоже стоило ехать с ним, но я не могу оставить монастырь.

Беллатор скептически хмыкнул.

— Передо мной можешь не притворяться и говорить прямо, что не можешь оставить Фелицию.

— Возможно, что и так, — обтекаемо признался Роуэн.

— Если бы удалось доказать, что ты наследник герцога Ланкарийского, ты принял бы титул? — Беллатор с силой потер ладони, пытаясь согреться в нетопленной комнате.

Роуэн встал, подбросил в потухший камин дров, разжег их, сел на стул напротив Беллатора и только потом небрежно ответил:

— Зачем он мне? Герцогом нужно родиться, чтобы знать, что делать. В жизни аристократов слишком много сложностей и обязанностей. Я же знаю только одно — мне хорошо здесь, и отсюда я никуда не уйду. Во всяком случае, добровольно.