Качая головой, Вэнс направился на кухню достать пиво. Если бы им с Галеном не было приказано оставаться дома, он бы поехал к Дэну, чтобы лично поговорить с Салли. Заверить и утешить её.

Обнять её. Иисусе, твою мать, ему нужно её обнять. Он схватил телефон и набрал Дэна.

Дэн Сойер шёл по улице сквозь ночную тишину, звук его шагов и клацанье когтей Принца были громче, чем кваканье древесных лягушек и отдалённый гул машин. Немецкая овчарка вела его за собой, помечая фонарные столбы, распугивая котов и проверяя тёмные дворы. Собачья версия полицейского в форме, совершающего обход района.

Дэн и Кари жили в глухом переулке среди старых домов, и она знала каждого соседа. Чёрт, она, вероятно, угощала их печеньем время от времени. Он улыбнулся. Его жена была самой щедрой из всех, кого он знал.

Дойдя до угла, он свистнул собаке и повернул в обратную сторону. Их двухэтажный дом, стоящий в конце квартала, можно было распознать только по включенному свету на крыльце и освещенным окнам гостиной. Наверху было темно. Она уже легла спать.

От разочарования он замедлил шаг. Когда Зейна забрали на ночь, Дэн принял решение поговорить об их отношениях. О том, чего не хватает.

Но, нет, это будет нечестно. Кари очень ясно дала понять, что хочет вести «ванильный» образ жизни. Больше никакого Д/с.

И он сделает всё, что она пожелает. Чёрт, он уже испортил ей жизнь более чем достаточно. Его неосторожность сделала её матерью на несколько лет раньше, чем она планировала.

Конечно — он слегка улыбнулся, — казалось, она его простила. В конце концов, Зейн был неотразимым ребенком.

Но то, как Зейн появился на свет… Блять, он слышал, что люди говорят о родах. Но никто никогда не говорил ему о том, через какие мучения проходит маленькая женщина в попытках произвести на свет крупного младенца. Иисусе, роды были такими стремительными и тяжёлыми, что её тело буквально разрывало на части. И он ничем не мог помочь. Абсолютно ничем.

После этого Кари была несчастной. Швы — настоящие швы на её киске. Боль. Она даже не могла с комфортом сидеть. Была истощена. Подавлена. Первые несколько раз, когда они занимались любовью, она плакала — и это были не слезы счастья. Но эта храбрая женщина — именно она настаивала, чтобы они продолжали двигаться дальше.

По крайней мере, они преодолели это, но ему не хватало пикантных моментов, которые привносила в их жизни тема.

Он был эгоистичным ублюдком, желая всего этого. Но если «ваниль» — это то, что ей нужно, он любил Кари достаточно, чтобы принять её желания.

Придержав дверь для пса, Дэн закрыл ее, заперев на замок, развернулся и остановился.

Кари стояла в гостиной. Она решительно вздёрнула округлый подбородок, а ее губы были сжаты в напряженную тонкую линию.

— Что случилось? — спросил он. — Я думал, ты уже в постели.

Её губа задрожала, и она прикусила её; проклятье, он хотел быть именно тем, кто её прикусит.

— Я предпочитаю находиться здесь.

— Пока не хочешь спать? Может, вина или…

— Нет! — резкость в её голосе звучала как пощёчина. Он слышал этот тон от неё только однажды — в «Царстве теней», той самой ночью, когда она отказалась от него. Она швырнула ему в лицо манжеты и сказала, что она заслуживает лучшего, чем он. «Я найду того, кто будет меня ценить».

Беспокойство сковало его внутренности.

— Тебя что-то беспокоит. И это касается нас. Я прав?

Пожалуйста, Господи, пусть она опровергнет его слова. Это правда, что Дэн чувствовал себя мудаком из-за ее незапланированной беременности, но он никогда прежде не был так счастлив.

Никогда не испытывал такой сладостной любви. Его жизнь была наполнена звуками радостного гугуканья Зейна и милого смеха Кари.

— Давай… — он заставил себя произнести эти слова. — Я слушаю, милая.

Её взгляд опустился. Она заламывала руки.

— Когда мы познакомились… помнишь, как мы познакомились?

Уговорив её пойти на уроки БДСМ для начинающих, её бойфренд был настолько отвратительным, что она сразу же его бросила. Дэн был более чем счастлив занять его место и обучить её радостям подчинения. Малышка-новичок — она была потрясающе, возбуждающе невинна.

Он спросил её, каким сабмиссивом она была, и она ответила: «Сабмиссивы бывают разных типов? Боюсь, я не понимаю, о чём ты говоришь. Можем мы попробовать несколько вариантов?». Она была самой очаровательной учительницей, которую он когда-либо встречал. Всё ещё была.

— Я не собираюсь это забывать.

Только одно воспоминание о том, как расширились её голубые глаза, когда он впервые её связал, заставило его улыбнуться. Вызвало эрекцию.

— Тогда я тебе нравилась. Я… Что я должна сделать, чтобы снова тебе понравиться?

Боль в ее голосе вспорола его воспоминания, как лезвие плоть.

— Понравиться мне? Кари, я люблю тебя. Как ты можешь…

— Я знаю, что любишь, — слёзы наполнили её глаза. — Но нравлюсь ли я тебе, — она указала жестом на своё тело. — Мне нужно сбросить вес или…