Конечно, он пытается контролировать мою жизнь, и я в чем-то иду ему на уступки, потому что понимаю, что он переживает за меня. До сих пор помню его безумный взгляд тогда – в ветхом доме. Увидев меня всю в крови, он еще долго отходил морально от той картины. Достал всех врачей в больнице, переживая, что я могу умереть. Наверное, я бы вела себя так же.

Каждым новым днем он учится идти на уступки, хоть ему это удается с большим трудом. А большего и не надо. Лишь бы вместе. Лишь бы рядом до конца наших дней.

– Знаешь, в какой момент я поняла, что я тебя люблю? – прошептала приглушенно, лежа у него на груди, а из глаз выскользнули слезы счастья.

– Когда? – спросил Володя, заинтересовавшись.

– Когда ты приволок ко мне домой Аристарха и соврал, что нашел его на улице. Тебе тогда было девятнадцать. Мама, правда, не разрешила его оставить, поэтому я перевезла его к бабушке.

– С чего ты взяла, что я соврал? – улыбнулся Володя.

– Он был породистым и стоил не три копейки.

– Раскусила. А хочешь знать, когда я понял, что люблю тебя?

– Конечно. – Я даже выпрямилась, посмотрев ему в глаза.

– На день раньше.

– Ты врешь! – шутливо ударила я его ладонью по груди.

– Нет. Помнишь, я тогда зашел к тебе домой, чтобы Ритку забрать, а ты лежала в постели, такая больная и несчастная.

– Мне было четырнадцать, и я болела ветрянкой! – проворчала я, прячась у него на груди.

– Да. Такая маленькая, такая красивая, ну и смешная, конечно, в розовых пятнах. Мне так сильно хотелось сделать для тебя хоть что-нибудь, чтобы ты улыбнулась, чтобы тебе стало легче. Поэтому я и купил тебе кота.

Я улыбалась сквозь слезы.

– Володя?

– М?

– А поцелуй меня завтра? – кое-как смогла произнести, а голос срывался.

– Всегда, – тихо ответил он, прижимая меня еще крепче.