пятно крови и сказал:

– Ладно. Мы тебя откормим в Москве, Василий Петрович, и ты будешь пронзать

кабанов одним ударом.

* * *

Лагерь бандитов был маленьким и грубым. Хижины от холода, загоны для зверей, и

все. Ни огради, ни ямы. Бандиты не боялись атаки.

Не было шума или движения. Не было дыма костров, и вид был неподвижным,

мрачным и печальным.

Касьян плюнул:

– Ушли, похоже, Дмитрий Иванович. Те, что выжили.

– Везде обыщите, – сказал Дмитрий.

Его люди проверяли все хижины, искали среди грязи и тьмы, среди вони людских

жизней. Ненависть Васи улетала, оставалась лишь тошнота.

– Ничего, – сказал Дмитрий, когда обыскали последнее место. – Или мертвы, или

убежали.

– Бой был хорошим, государь, – сказал Касьян. Он снял шапку и провел рукой по

примятым волосам. – Не думаю, что они снова нас побеспокоят, – он вдруг повернулся к

Васе. – Откуда тревога, Василий Петрович?

– Мы не нашли их лидера, – сказала Вася. Она посмотрела на лагерь. – Того, кто

управлял ими в лесу, когда я забрал детей.

Касьян опешил.

– Каким был лидер?

Вася описала его.

– Я выглядывал его в бою и среди мертвых, – закончила она. – Я не забыл бы его

лицо. Но где он?

– Убежал, – заявил Касьян. – Потерялся в лесу и голоден, если еще не умер. Не

переживай, мальчик. Мы сожжем это место. Даже если капитан жив, так просто он уже по

глуши не побегает. Все кончено.

Вася медленно кивнула, не совсем соглашаясь, а потом сказала:

– А пленные? Куда их забрали?

Дмитрий приказал развести костры и разделить мясо.

– А что они? – спросил великий князь. – Мы убили бандитов, больше не будет

сожженных деревень.

– А украденные дети?

– А что они? Будь логичнее, – сказал Дмитрий. – Если девочек тут нет, они уже

мертвы или далеко. Я не могу бегать по чаще и искать крестьян.

Рот Васи раскрылся, чтобы зло ответить, но рука Касьяна тяжело легла на ее плечо.

Она прикусила язык и резко развернулась.

Дмитрий пошел прочь, отдавая приказы.

– Не трогайте меня, – рявкнула Вася.

– Я не хотел вреда, Василий Петрович, – сказал Касьян. Вечерние тени делали его

рыжие волосы темнее. – Лучше не злить князей. Есть другие способы. Но тут он прав.

– Нет, – сказала она. – Хороший правитель думает о народе.

Люди собирали все, что горело. Запах дыма разносился по лесу.

Касьян фыркнул. Его веселье заставляло ее ощущать себя Василисой Петровной, а не

юным героем Дмитрия, Василием.

– Вопрос, о каком народе, мальчик. Твой отец, наверное, тоже где–то лорд.

Она молчала.

– Дмитрий Иванович в ответе за души, которых в тысячу раз больше, – продолжал

Касьян. – Он не должен зря тратить силу людей. Тем девочкам не помочь. Не думай о

подвигах сегодня. Ты едва стоишь на ногах, выглядишь, как безумный призрак, – он

посмотрел на Соловья, возвышающегося за ее плечом. – И твой конь не лучше.

– Я в порядке, – холодно сказала Вася, выпрямляясь, хоть и в тревоге оглянулась на

Соловья. – Лучше украденных детей.

Касьян пожал плечами и посмотрел на тьму.

– Они могут быть рады в рабстве, – сказал он. – Те девочки будут хоть стоить монету,

это уже больше, чем для их семей. Думаешь, кто–то хочет девочку–подростка, еще один

голодный рот в феврале? Нет. Они лежат на печи и голодают. Некоторые умрут на пути на

рынок на юге, но их хотя бы могут добить, когда они не смогут идти. А сильные…

выживут. Красивую или умную может купить принц, и она будет жить богато в залитом

солнцем зале. Лучше, чем на грязном полу на Руси, Василий Петрович. Не все рождаются

сыновьями владык.

Голос великого князя нарушил тишину, что затянулась между ними.

– Отдыхайте, пока можете, – сказал Дмитрий своим людям. – С восходом луны

отправимся в путь.

* * *

Люди Дмитрия сожгли лагерь и вернулись в Лавру в темноте. Несмотря на время,

многие жители собрались в тени ворот монастыря. Они кричали всадникам:

– Благослови бог государя! – вопили они. – Александр Пересвет! Василий Петрович!