Шрифт:
– Гляди! Гляди, как он высоко летит! – Окликнул меня Райан.
Но я все еще смотрела на дверь. Она была закрыта не плотно, и до меня долетали обрывки реплик, которые заботливые родители метали друг в друга, как острые ножи.
– Так вышло! – С досадой отец схватился за голову.
– Вышло?! – У матери от гнева перекосило лицо. Она швырнула фартук на пол и подлетела к нему разъяренной фурией. – Лучше бы ты научился пользоваться резинкой к своим-то годам! Тогда мне не пришлось бы краснеть перед соседями! Скажи-ка, весь Блэкли [1] уже знает, что ты обрюхатил свою секретаршу, или еще нет?
Он успел увернуться от удара ладонями в грудь:
– Лиз, прошу тебя!
– Твои что-то расшумелись сегодня, – мягко сказал Райан, появившись перед моими глазами и осторожно прикрыв дверь.
Обрывки слов больше не долетали до нас. Они остались за прозрачным стеклом, повисли тяжелым напряжением внутри дома.
«Только не волноваться. Спокойно», – уговаривала я себя, стараясь дышать ровно. – «О, Господи, он тоже слышал. Райан всё слышал. Какой позор…»
– А вот и солнце, – словно ни в чем не бывало, пропел парень, подтягивая к себе веревку со змеем.
«Старается меня успокоить? Или, правда, ничего не услыхал?»
Я перевела взгляд на летящий над нашими головами кусок тонкой ткани. Змей ловил потоки воздуха, отчаянно подскакивал, дергался, но снова вставал на нужный курс. Настоящий борец.
«У папы будет новый ребенок. Здоровый. – Мне с трудом удавалось протолкнуть кислород в сжавшиеся легкие. – Это даже хорошо. Не будет сильно убиваться, когда я уйду».
– Смотри, – Райан обошел меня с другой стороны, – сейчас я отпущу его еще выше!
И он размотал веревку, дав змею больше свободы. Побежал по двору, пытаясь выровнять траекторию движения и пустить больше воздуха под крылья тканевой птицы.
А я просто любовалась им. Райаном. Наблюдала, как его голые пятки касаются зеленой травы, как тонут в ней. Как напрягаются мышцы на загорелых руках вчерашнего мальчишки, превратившегося каким-то чудесным образом за последний год в молодого мужчину: широкоплечего, высокого, с забавным баском в голосе и горделивой осанкой.
Он так звонко смеялся, пытаясь обуздать воздушного змея, что я в очередной раз удивилась, откуда в нем столько жизни. Он ведь и есть сама жизнь. Легкий, быстрый, веселый, сильный. Полная мне противоположность.
Мне. С впалыми щеками, прозрачной на просвет кожей, изможденным лицом. Я давно казалась самой себе настоящей трухлей. Стоящей одной ногой в могиле. Не надеявшейся уже на какое-то чудо. Забывшей, а точнее никогда не знавшей, что такое бодрость с утра, задор в стремлении переделать кучу дел, а, уж тем более, элементарная сила в руках.
Сколько себя помню, если не лежала в больнице, я жила на первом этаже нашего маленького дома, в гостевой комнатушке, переделанной под детскую спальню. Просто потому что не в состоянии была подниматься наверх. Если были силы, рисовала. Много. Не для себя. Мне хотелось оставить как можно больше рисунков на память матери – чтобы у нее было еще что-то помимо старых фотографий, с которых я взирала на нее бледным подобием человека.
Честно? Для меня и помыться-то в последнее время стало чересчур тяжкой задачей – я быстро уставала, начинала задыхаться. Чувствовала, что отмеренное мне время уже истекает. И как бы ни утешали, знала: скоро последняя песчинка часов моей жизни упадет, и мой отчаянный борец, моё сломанное, но не сломленное сердце в одно прекрасное мгновение просто остановится. Это будет конец.
Сегодня? Завтра утром? Или сразу после обеда? А, может, удастся протянуть еще пару месяцев? Никто не может сказать точно. Остается только надеяться.
Только вот я уже не питаю особых иллюзий. Не строю планов.
Просто пытаюсь решить, стоит ли совершить что-то такое, что должна совершить каждая девушка в восемнадцать лет? И чего не может себе позволить умирающая восемнадцатилетняя? Что-то такое, что может оборвать твою жизнь раньше срока, но определенно сделает ее наполненной смыслом и… почти нормальной?
– Райан? – Позвала тихо.
Парень остановился, посмотрел на меня с тревогой и ослабил натяжение нити, опустив руку.
– Да?
– Могу я тебя кое-о-чем попросить?
[1] Блэкли – один из районов г. Манчестер, Великобритания
Глава 2
– Чего запыхалась? Только что с пробежки? – С этими словами Райан вошел в мою комнату через два дня.
Мама, впустившая его в моё убежище, недовольно прочистила горло. Парень же продолжал широко улыбаться: он уже привык, что, кроме меня, его шуточек в этом доме никто никогда и не понимал.
– Привет, – я судорожно сунула смартфон под подушку.