Разрабатываем с ним тактику. Это на ста метрах всё просто — сорвался со старта и жми на всю, а на восемьсот уже думать надо. Особенно перед финишем. Там такие сильные финишёры встречаются, чуть запоздаешь на рывок — на раз сделают. Или можно на провокацию попасть, когда один бегун тебя по темпу специально загонит на первом же круге, а его напарник сожрёт на втором тёпленьким. Решили, что до областных соревнований зря высовываться не будем. Скромно, в тройке держимся, и достаточно.

Для института по осени отмечусь на спортивном ориентировании, и на отборочных по легкой атлетике среди ВУЗов. Там надо побеждать. В феврале Москва, а уж на ней будет отбор на Универсиаду-77 в Софии. Чемпионатов мира по легкой атлетике ещё долго не будет. Их введут только в 1983 году. В это время единственные соревнования для мировой легкой атлетики — Олимпийские Игры. Ближайшие будут в 1980, в Москве. Капиталисты их будут бойкотировать из-за войны с Афганистаном, но всё равно будет здорово. Первая в мире Олимпиада в социалистической стране.

На чемпионат Европы мне не попасть. Не успею о себе заявить. Хотя Семёныч чего-то задумал, это я по его прищуру вижу хитрющему. Надо будет на Контакт с ним выйти. Тайны его выведать.

Репетиции пока остановили, трое ребят уехали отдыхать. Коле, чтобы от безделья не мучился, поручил придумать, как сделать панель на ревербератор. Он гравёра нашёл. По воронёной стали можно пройтись промышленным гравером, вот только шаблон надо чертить в два раза крупнее того, что хочешь получить, тогда мелкие детали качественно получатся. Я от руки нарисовал, а он пусть чертит. Мне совсем немного осталось доделать. Блок питания куплю готовый, стабилизированный, видел подходящий в Радиотоварах. Сделаю шесть пресетов — заранее подобранных комбинаций задержек звука. Частотка и шумы до студийного уровня моего времени не дотянут, но для эстрады за глаза хватит. Такой реверок даже у капиталистов не скоро появится. Лексикон, американская фирма, только со следующего года начнёт разрабатывать нечто похожее, но в 1979 выдаст шедевр, свой знаменитый 224 Digital Reverb. Блин, и на выставке не покажешь — попробуй, объясни, где микросхемы взял. Обидно. И никак этот затык не обойти. Нет у этих микросхем пока отечественных аналогов.

— Дядя, ты мою маму не видел? — оглядываюсь, стоит мелкое чудо, мокрое по колени, и котёнка в руках держит, такого же мокрющего. Ох, всыплют сегодня кому-то. Вскакиваю на ноги. За лодочным пирсом, который закрыл собой девчонку, заполошно бегает женщина. Кричу ей, машу руками. Бежит к нам. Ладно, и мне пора. Иду с ними до дороги, котофейка у девчонки пригрелся, урчит, как маленький трактор. Прощаюсь, запрыгиваю на велосипед и еду домой.

— Привет, Павел, — пытается говорить баском мой знакомый по совместным прыжкам, — Мы тебя на стадионе видели, но ты там с дядькой каким-то был, не стали подходить. Я вот что спросить хотел, ты можешь с нами позаниматься? Мы тренеру объясняем, как ты прыгнул, а он говорит, что неправильно, так не прыгают. А вчера по телевизору передача была. Про Олимпийские игры. Там Боб Бимон в Мехико прыгал. Его два раза показали. Сначала обычной съёмкой, а потом замедленной. Он точь-в-точь как ты это делал, мы такой способ «ножницы» называем, а тренер нас учит прыгать «прогнувшись», совсем по-другому.

— Тебя же Стасом зовут? — вспоминаю я, как к нему обращались, когда он меня бинтовал, — Тренер из меня, скорее всего никудышный. Я разве только сам показать могу, да на вас посмотреть, поправить в чём-то, совсем уж очевидном.

— Нам много не надо, мы сообразительные, ты главное покажи, а мы потом сами… — зачастил парень.

— Ну, давай завтра попробуем, после тренировки. Только меня мой тренер может утащить куда-нибудь, тогда подождёте на стадионе.

— Замётано, — солидно произнёс переговорщик и подал руку. Контакт. Ох, паренёк, нелегко тебе пришлось. Повезло, хоть доброго человека встретил, а то не было бы спортинтерната, колония для малолетних по тебе плакала. Подрастёшь, в пояс своему физруку школьному поклонись. Понятно, почему вы с друзьями жилы рвёте. Нет у вас пути назад, никто вас там не ждёт. Родители давно последние мозги пропили. Теперь ясно, почему вы на лето в интернате остались, да мне в парке встретились.

Ну, вот оно мне надо… Да, надо! И нечего ныть. Остальные дела подождут, а эти ребята нет.

— Ты что, подрался с кем-то? — вцепилась в меня мама, когда открыла дверь.

— Нет, с чего ты взяла?

— Заскочил бледный, кулаки сжаты, желваки ходят. Что-то случилось? — мама пристально уставилась мне в глаза. Да, увидит она там что-то, через мои-то очки…

— Уже всё нормально. Ребята знакомые попросили потренировать их немного, вот и понервничал. Какой из меня тренер? Сам спортсмен без году неделя…, а они слушать не хотят, — пожаловался я, отмякая в домашней обстановке.

— А ты попробуй, — прищурилась мать, — Знаешь, есть такая методика у учителей, когда одни ученики обучают других. Иногда удивительные результаты получаются, — тут с ней трудно спорить. Педагог с её стажем — это профессионал по передаче знаний.

Если в разведённую эпоксидку выдуть пасту из трёх чёрных стержней для шариковой ручки, и затем размешать — получится редкая гадость. Аккуратно выливаем её в коробочки из-под лекарств, где уже установлены готовые линейки будущего ревербератора, с «запретными» микросхемами. Когда всё схватится, то получим брусочек чёрного нечто, с двенадцатью торчащими ножками, как раз под стандартный разъём. Смешная и гротескная сборка, которую хочется назвать супермакросхемой, за её размеры и вид. Зато надёжно, хоть ногами пинай, и от любопытных глаз спасёт. Закрыл гараж и пошёл звонить друзьям.

У Витьки с Димой завтра последний экзамен. На выходные зовут на рыбалку с ночёвкой. Немного волнуются, но утверждают, что теперь им даже тройка по физике не слишком страшна. Как минимум полупроходной балл получится. Не будет у них тройки, физику оба отлично знают. Не хочется мне их терять, когда-то нашу троицу в школе так и звали-три мушкетёра. Всегда вместе, всегда друг за друга. Дорогого стоит. По собственному опыту знаю, что с каждым прожитым годом друзей становится меньше и находить их труднее. После сорока появляются приятели, знакомые, а друзья — это те, кто остался от молодых лет. К сожалению, исключения случаются редко.

Сосед пришёл. Он подготовил к покраске капот от ЛУАЗа. Есть такое чудо у нас в гаражах. Якобы вездеход с двигателем от Запорожца. Я думаю, что его хозяин браконьерит втихаря. Слишком уж часто вижу, как он заезжает в гараж, грязный, по самую крышу. Пошли смотреть.

— Не, дядь Петь, так не пойдёт, давай зашкурим, как надо. Ты сам как думаешь, мужики нам просто так этот капот подсунули? Вот я спинным мозгом чую, что они экзамен устроили. Покрасим с тобой на отлично — будет нам почёт и уважение, а облажаемся — можно закрывать лавочку, — полчаса вдвоём мокрой «нулёвкой» выводим капот. Краски в обрез — одна баночка из ЗИПа. Хитрю, добавляю в краску грамм тридцать лака.