Прощаюсь с ребятами, которые шумной кучкой устремляются к выходу. Они о чём-то спорят, машут руками, пытаются на ходу показать мах ноги. Распускаю туго затянутые шнурки и вытягиваю усталые ноги на скамейку. Лепота.

— Давайте хоть познакомимся. Меня Павел Степанович зовут, — это тренер их подошёл. Не дал мне на солнышке пожмуриться, как коту на завалинке. Сажусь нормально, засовываю ноги в кроссовки.

— Павел Савельев.

— Тёзки, значит. Сам-то на сколько прыгнул? — он показывает на яму.

— На восемь — отвечать стараюсь спокойно, хотя сам сегодняшним результатом доволен, как слон.

— Серьёзно? — недоверчиво прищуривается дядька.

— Там след ещё не затоптали, — не спеша подходим к яме. Тренер наклонился, примерился, совместил на глаз отметки на краях ямы.

— Чистая восьмерка, может с плюсом в пару сантиметров. Линейки тут точные, сам рисовал — он выпрямился и как-то по-новому осмотрел меня, — Удивил, давненько я таких цифр не видел. У кого тренируешься?

— Раньше сам, а недавно Устьянцев подключился.

— Помню такого. Легенда, в общем-то. Этот многому научить может.

— Меня Стас сегодня большему научил, — улыбнулся я, — Талант у парня. Все мелочи подмечает и выводы правильные делает.

— Хм, не знал, присмотрюсь. Ты чему их учил сегодня, расскажешь?

— Сказал, чтобы зря не рвались. К вам насчёт прыжков подошли. Друг с другом показал, как работать, чтобы подсказать со стороны могли. Разбег подобрали.

— И всё за полчаса?

— Так парни смышлёные, на лету схватывают. Особенно когда им интересно.

— А со мной, значит, не интересно? — довольно спокойно спросил Павел Степанович.

— Этого я не знаю, не спрашивал. Хотя, если им понемногу объяснять, для чего то или иное упражнение, то они сами выкладываться активнее начнут. Им же не надо лекцию читать, сказали — сегодня поработаем на голеностоп, делаем специальные упражнения на его усиление, и достаточно. Они тогда и гусиным шагом веселей пойдут, и приставными выше попрыгают.

— Может ты и прав. Себя молодого вспоминаю, действительно интерес ко всему другой был. Можно попробовать. Ладно, пойду я. Ты прыжки не вздумай бросать. Олимпиаду смотрел? Из нашей области, что Исаков, что Кузнецов, оба неудачно выступили. Ждём оргвыводов. Скоро всем хвоста накрутят, и правым и виноватым. Так вот, на Олимпиаде Робинсон прыгнул восемь тридцать пять, а бронза немцу досталась, с четвёртой попытки, за восемь ноль два, — он выразительно показал на яму, где у меня был такой же результат, — Тренируйся, парень. Помощь нужна будет, обращайся. Да, и за ребят спасибо.

— Павел Степанович, — окликнул я его, — А серебро кто взял?

— Уильямс, американец, прыгнул восемь одиннадцать в первой попытке, — тут же ответил тренер, ни на секунду не задумавшись. Вот же энциклопедия ходячая. Теперь понятно, с чего у Семёныча глазёнки сверкают. Вот зачем он меня два дня с прыжками гонял. Сам хотел восьмёрку увидеть. Придётся показать. Мы с ним теперь в одной связке.

— Мама, тебе помочь? — я вижу, что мать совсем забегалась. Она отпросилась с работы и два часа носилась по магазинам. Теперь на кухне всё шипит, шкворчит и режется. У меня день рождения. Восемнадцать лет.

— Сама справлюсь, ты лучше вернись пораньше.

— Да, мам, спасибо тебе за тот совет. С ребятами у меня всё хорошо получилось, — подхожу, чмокаю её в шею.

— Иди уж, спортсмен, — почему-то смущается она и не к месту добавляет, — Вон какой здоровый вымахал…

Всё утро делал фейерверки. Гильзы ещё вчера высохли, как и шарики из сахара, мела и марганца. Набил их селитрой, с углем и серой. Вставил фитили.

После вчерашних посиделок у Димы, где в разгар застолья его мама притащила на стол большую свиную рульку, мысли о еде слегка потеряли свою привлекательность. Вымоченная в пиве, с золотистой корочкой и безумно нежным мясом, тающим во рту — рулька могла служить украшением любого праздничного застолья. Гордая хозяйка с удовольствием смотрела на наши отпавшие челюсти, когда поставила блюдо на середину стола и откинула полотенце. Да уж, сюрприз так сюрприз. Никак не думал, что при социализме попаду на «вепрево колено» — знаменитое чешское блюдо, приготовленное по всем правилам.

— Ну что, поздравим наших студентов? — поднялся Димин отец, с рюмкой коньяка в руке.

— Можете даже всех троих, я тоже поступил. В СИНХ, на заочное, — с места подсказал я, невольно нарушая торжественность момента.

— А чего не говорил?

— Почему не в УПИ? — разом задали друзья оба вопроса. Мы все переглянулись и рассмеялись. Слишком часто у нас получается такая синхронность, когда мы спрашиваем или отвечаем вместе и все трое сразу.

— Мне заново пришлось всё учить. Физику бы не смог, а историю с географией запросто выучил, — приврал я, чтобы избежать лишних вопросов.

— Тогда за троих студентов, — не растерялся Иван Демидович и первым показал пример. Я пить не стал. Попробовал капельку на язык и поставил бокал с шампанским на стол. Хорошо посидели, даже успели песни попеть под гитару. Уже по вечереющим улицам дошли до Плотинки — красивого сквера в центре города. Дима с Витей нашли там своих девушек, которых я хорошо знал, встретили ещё знакомых, потом к нам присоединились уже их друзья, и мы в этом весёлом коловращении пробродили до ночи.

На стадион прибежал в полвторого. Семёныч подойдёт к двум. Как раз успею разогреться. Побегал, попрыгал вверх по ступенькам трибун, сижу, массирую ноги.