Она снова перешла в тепловое зрение и ускоренный метаболизм. Бросила еще одну гранату, и после разрыва выстрелила несколько раз из ветеринарного ружья для морального устрашения. Один выстрел достиг цели, попав в спину ретирующемуся противнику.

Генри не мог бежать быстрее. Особенно по ступеням вверх. Он надрывно дышал, но не просил передышки. В их положении она была непозволительной роскошью. Полине приходилось успевать смотреть вперед, чтобы не нарваться на засаду, и не забывать про тыл, чтобы не подставиться погоне. Дверь в цех была открыта. Полина вошла первой и просканировала все помещение. В нем было тихо. Скорее всего, работники, заслышав стрельбу, сбежали. Генри зашел следом и снял с плеча Мориц. Алекса села на колени, прислонившись спиной к стене. Она безразлично уставилась в никуда. Полина заблокировала дверь.

– Черт, джентльмен заканчивается. Где этот гребаный лифт?
– Генри тяжело дышал.

– Не смотри вниз.
– Попросила его Полина, зная, чем это может закончиться.

Как тут устоять, когда тебя просят, что-то не делать. Генри подошел к перилам. Внизу, ровными рядами, сидели сотни человек. Плечи Генри передернуло. Он отвернулся и вытер со лба пот.

– Не хрен сидеть здесь, иначе нас посадят туда.
– Взвалил Мориц на плечо.
– Вот бы взорвать эту клоаку.

Слова Генри зацепили Полину. Это был отличный способ нейтрализовать Филиппоса. Без «цеха» он не мог ничего. Не мог найти их, не мог причинить вреда дистанционно.

– Генри, опусти Мориц и возьми ружье.

– Ты куда?
– Больше испугался, чем удивился Генри.

– Уничтожу клоаку.

– Это люди.

– Уже, нет. Это инструмент убийцы.

Полина вошла в состояние ускоренного метаболизма. Мгновенно слетела по лестнице вниз. Она оказалась среди бледных замерших людей, казавшихся уже мертвыми. Здесь даже присутствовал запах тлена. Нужно было быстро найти способ вывести людей из строя. Полина проследила все коммуникации, идущие от прозрачных колпаков, на голове людей, сходящиеся в два толстых жгута. Один вел к распределительному ящику на стене, второй, к капельнице. Как не трудно было догадаться, в капельнице был наркотик. Полина нашла в информационных потоках программный модуль, регулирующий норму наркотика, и вставила его на максимальное значение. Лица «мертвецов» расплылись в блаженной улыбке. Второй целью стал распределительный ящик. Полина затолкала в него последнюю гранату и бросилась наверх.

Бабахнул взрыв, выбив крышку ящика и запулив ее в неподвижных киборгов. Любоваться результатами своей работы было некогда. Полина и Генри, снова взваливший на себя Мориц, побежали дальше, к лифту. Они успели первыми. Лифт стоял внизу с открытой дверью. Генри забежал, а Полина успела выстрелить в темноту коридора несколько раз. Судя по крикам, не зря.

Наверху было тихо. Двое охранников все еще лежали без сознания. В помещении, где трудился Блохин, Полина отметила несколько новых установок для программирования людей. Профессор создал конвейер для Филиппоса. Что-то было не совсем так в их отношениях, как это казалось прежде Полине.

Блохин, казалось, был удивлен, увидев Полину и Генри, да еще и с пленницей Филиппоса.

– Не думали, что у нас получится?
– Полина отстегнула наручники.

– Не думал, честно признаться. Я посчитал, что ты слишком переоценила себя. Что развила в себе комплекс Супермена.

– Есть маленько.

Полина натянула на спину ранец с парашютом. Генри пристегнул к ней Мориц, которая начала проявлять осмысленные действия.

– Я полечу с Мориц, а вы пристегивайтесь к Генри. Вы свободны, Владимир Константинович.

– Нет!
– Блохин даже отошел на другой край балкона, как будто боялся, что его заберут силой.
– Этой мой проступок, и я буду бороться с Филиппосом здесь. Здесь я нужнее.

– Владимир Константинович, мне кажется, вы темните? Вы не боритесь с Филиппосом, вы его используете, да? Он ваш эксперимент?

– Что ты такое говоришь, девочка? Филиппос моя планида, моя карма. Без меня, он станет совсем неуправляемым.

– К сожалению, у нас нет времени, Владимир Константинович. Если вы поступаете так, как говорите, то желаю вам успехов. Если вы обманываете, то бог вам судья.

Генри сдвинул стол и стулья к перилам балкона. Помог Полине и Мориц забраться. Алекса ступала сама, все еще нетвердо держась на ногах. Полина встала на край, готовясь к прыжку.

– А я отключила «цех».
– Сказал она на прощание, и сделала шаг в пропасть.

Генри не стал прощаться. Он ловко забежал на стол и прыгнул с него. Красное крыло парашюта Полины уже скользило по воздуху. Генри выпустил свой парашют и увлекаемые потоками воздуха, два ярких крыла полетели прочь от скалы.

Блохин проводил их взглядами. Достал из холодильника бутылку коньяка и налил в бокал.

– То ли еще будет?
– Произнес он и выпил коньяк одним залпом.

Прошло полгода. Мориц сделала все, чтобы ее, Полину и Генри перестали считать преступниками. Было проведено масштабное расследование, которое подтвердило, что Мориц действовала нестандартно, но в пользу правосудия. После расследования ее уволили из Интерпола. Алекса устроилась работать в бар в родном городке, а по выходным учила детвору рукопашному бою. Здесь было спокойно, даже очень, но профессиональные навыки и интуиция упорно не хотели верить, что эта тишина надолго. Всякий раз, когда в ухе раздавался звонок терминала, Алекса вздрагивала, ожидая дурных вестей.