— Захаров, — спокойно ответил рыжий, — начальник охраны.

— Сомневаюсь, что нуждаюсь в подобном- отчеканила я. — Несдержан, непрофессионален и не знает начальство в лицо. Достаточные причины для увольнения.

— Что? — он вскочил, упираясь кулаками в стол. — Ты чего о себе возомнила? Сука…

Мне пришлось сделать это. Продемонстрировать силу. Лишь это уважали все присутствующие. Кинув в лицо очки, я отвлекла его на секунду, за которую перемахнула через стол и, ударив ногой в грудь, запрыгнула за спину. Повязка с волос обвилась вокруг его шеи, и я дёрнула её со всей силы, заставляя тяжёлое тело осесть в кресло. Мужчина схватился за удавку, но я повисла позади, не позволяя её сорвать.

— Я не потерплю здесь демократии, — никто не сдвинулся с места, выжидая. — Не надо меня уважать, достаточно страха, — моя жертва уже хрипела, пытаясь оттолкнуться ногами от пола. — Если кто-то желает проверить, насколько я серьёзна — станьте в очередь, — мужчина содрогнулся и я отпустила его. Он сполз на пол, на колени, пытаясь втянуть в воздух, кашляя и пуская слюну.

Неспешно заняв своё кресло, я сложила руки перед собой и нетерпеливо постучала ногтем по столешнице.

— Мне нужно знать, кому я могу доверять, а кого придётся убить, — выдержав драматическую паузу, во время которой все успели переглянуться, я продолжила. — Не стоит оскорблять меня недоверием, господа. Полагаю, вы наслышаны, кем я стала пока мы с Узором…определялись с нашими отношениями.

— Ты отказалась от него, — поправил мужчина в сером. — Почему сейчас ты здесь?

— Наши разногласия касаются только нас. Я жена Узорова, законная и требую своё, — этого похоже никто не знал, кроме секретаря, который продолжал делать заметки в блокноте. — Кроме того, я не позволю выйти отсюда живым никому кто не присягнёт мне на верность.

— Илария, ты в своём уме? Угрожать стае…

— Я не угрожаю, — оборвала я смельчака, — а предлагаю вам жизнь в обмен на подтверждение моих прав. Считаю это роскошным подарком. Видите ли, господа, сегодняшний день каждый из вас начал не совсем обычно, не так ли? — я самодовольно наблюдала, как находящиеся в зале напряглись. — Всем хотелось пить, не так ли? Воду в офис не завозили пару дней, объясняя отсутствием оплаты, однако в приёмную к руководителю её доставили этим утром, — с суровых лиц сходила краска. — Вчера вы все получили дополнительную порцию соли в том или ином виде, об этом я позаботилась, а сегодня ваш "водопой" оказался отравлен.

— Что это значит? — прочистив горло наконец спросил двуликий, который до того момента оставался незаметным: коренастый, хмурый, с трёхдневной щетиной и острым взглядом.

— Я не имею права на ошибку. В моём теле двое естественно зачатых детей и я убью любого, кто попытается угрожать мне или им, — возникшую тишину можно было нарезать и упаковывать. — Кто-то решил, что может захватить меня и Узора. Хочу найти их, освободить мужа и утолить голод, который меня мучает — я хочу их крови.

— Как ты это провернула? — подал голос Захаров. Он поднялся и, привалившись к стене, потирал шею.

— Лучше спроси, как я собираюсь вас лечить.

— Ты действительно была Серой?

— Убийцы бывшими не бывают. Тебе ли не знать? — я смерила взглядом очередного двуликого, отмечая, что он не зол, скорее заинтригован.

В этот момент зазвонил телефон, и я демонстративно включила громкую связь.

— Время вышло. Какой сценарий? — привычный голос без эмоций грел моё самолюбие.

— Сколько времени осталось у отравленных?

— До необратимых изменений около часа, до финала — от четырёх до восьми. Зависит от объёма поглощённой жидкости.

— Я услышала.

— Доставка антидота отменяется? — все замерли, и я с удовлетворением отметила, что вижу их страх. — Хозяйка?

— Я перезвоню. Ожидай.

Несогласных не было. Мне присягнули. Все. В течении часа в офис принесли воду для кулера.

— Там действительно был яд? — рыжий секретарь задумчиво следил за жадно припадающими к стаканчикам мужчинами.

— Можешь проверить, — ухмыльнулась я, заметив под маской хладнокровия дрожь. — Ты пил первым.

— Я вчера не питался в столовой. Как же мне удалось добавить соль.

— Ты ужинал в ресторане с милым молодым человеком…в белой рубашке поло и…

— Понял, — коротко отозвался он и отошёл к остальным.

Офис Узорова походил на улей. С моим появлением все сотрудники словно сговорились, и я постоянно находилась под наблюдением нескольких мужчин. Пришлось отобрать себе постоянную охрану. Я вызвала тех, кто работал в доме, полагая, что им Кирилл доверял больше, остальных же посоветовал его помощник — секретарь с железными нервами. Конечно только такой мог выдержать характер…моего мужа, а теперь уже мой.

О Кирилле ничего не было известно. Все записи с камер в гостинице пропали до того как мои, теперь уже мои, люди смогли их изъять. Свидетелей похищения так же не было. Наш номер не сохранил следов сопротивления и крови, однако один из ищеек, оказалось, есть и такие, уловил аромат наркотиков и чужаков — двуликих. Восстановив по памяти лицо одного из тех, кого мельком видела на пороге наших апартаментов, сообщила данные художнику, и он сделал несколько набросков. Выбрав пару похожих, я отдала их службе безопасности.