– Зачем же ты отправила своих воинов деревню жечь?

– А они ее сожгли? – наиграно удивилась княгиня, прикрывая рот рукой. – Ах, как же они безжалостны! Я ведь попросила новых работников мне найти, девиц юных с умелыми руками, чтобы ковры ткали да платья мне вышивали. Опять о моей жестокости слухи пойдут! – пригорюнилась женщина, но в ее интонациях мне почудилось такое самодовольство, что я едва удержалась, чтобы не скривиться.

Княгиня нравилась мне все меньше и меньше. Надо бы потихоньку выбираться отсюда, не дай бог решит меня придворной чародейкой сделать!

Или отравить. Я, наконец, поняла, что же меня так беспокоило, словно глубоко ушедшая заноза, что мешало насладиться едой. Ее привкус. Едва ощутимый, оседающий на кончике языка привкус меди и крови – одинаковый и у воды, и у мяса, словно я, нервничая, изгрызла щеки изнутри.

– Селяне молили меня о заступничестве перед тобой. Работать они и так готовы, зачем же убивать их было? Да еще и самых работоспособных мужчин?

– Селяне грубы и жестки, – поджала губы княгиня, заглотив очередной крупный кусок темного мяса. – Жилы и кости, просмердевшие потом. Девицы нежнее, и руки их тоньше, и кожа их мягче, – мечтательно улыбнулась она, слизывая с губ жирную подливу. – Зачем же грызть мясо, жесткое, как подошва, когда есть такое сочное лакомство!

И она отправила в рот очередной кусок.

Тошнота подкатила к горлу. Тяжело сглотнув, я отодвинула тарелку, хоть на ней и лежали только тоненькие птичьи косточки. Нервно схватилась за кубок с вином и в два глотка ополовинила, не чувствуя кислого вкуса.

Меня мутило.

– Ответь мне, княгиня, – медленно начала я, подбирая слова, – знаешь ли ты, в каких краях можно отыскать Финиста Ясного Сокола?

– Финиста? – резко сбледнула женщина, пряча глаза и нервно потирая кольца. – Ох, нет, не ведомо мне. Над всем лесом летает, горе приносит, скот похищает. Уж сколько богатырей славных ходили его изничтожить, да не вернулся ни один!

Чем дальше она рассказывала, тем сильнее было моё удивление. Как-то не вязались злодейства Финиста с его образом в сказках.

– А невест он себе похищает? Или может очаровывает девиц юных, а они потом по всему белу свету за ним рыщут?

– С чего бы? – так искренне удивилась княгиня, что я даже не усомнилась, что она впервые об этом слышит. – Финист – птица хищная, зачем ему невесты бескрылые? А что, – она жадно подалась вперед, в глазах разгорелся хищный огонек. – Стал он и девиц похищать?

– Стал. Пока в отъезде была, сестру мою юную похитил. Теперь странствую, ищу ее.

Княгиня сочувственно покивала, всячески выражая свои неискренние соболезнования, и предложила воспользоваться ее гостеприимством, пока я не восстановлю силы для дальней дороги. От неискренних улыбок разболелись губы, велеречивая вязь слов утомляла, а от голодных глаз княгини, в глубине которых тлели угольки страха и зависти, холод щипал спину.

За стенами уже взошел месяц, темнота стояла, хоть глаз выколи, поэтому я благодарно приняла предложение княгини и позволила служанкам проводить себя в светлицу. Волка сначала попытались отправить спать во двор, но после того, как он показал свой впечатляющий набор клыков, возражать против его присутствия перестали.

В комнатке, которую мне выделила княгиня, с трудом помещалась узкая кровать под узким окном, сундук и табурет с тазом. Выпроводив услужливых провожатых, я поспешила закрыть за ними дверь и задвинуть засов. Меня не покидало ощущение опасности – слишком гладко, слишком легко всё шло. После леса, где опасность поджидала на каждом шагу, а любая встреченная тварь первым делом пыталась тебя съесть, а уже потом заговорить, доброта княгини вызывала много вопросов. Такие долго в правителях не держатся, особенно посреди леса. Перед ней же – трепетали.

Возможно, вся загвоздка действительно только в том, что она приняла меня за могучую чародейку, с которой ей не тягаться. Такую злить действительно опасно, мало ли, превратит мановением руки в жабу! Но тогда она должна меня бояться, бояться, что я этим самым мановением руки отниму ее власть. Хорошо, что я прямо сказала, что сестру ищу – теперь она знает, что скоро я двинусь дальше и до ее крошечного княжества мне дела нет. А раз я опасности не представляю, то зачем со мною ссориться?

Рациональная часть разума разложила ситуацию по полочкам, всячески меня убеждая, что мне ничего не грозит, но интуиция не желала успокаиваться. Я огляделась в нервном возбуждении, примерилась к сундуку. Из темного дерева, с медными заклёпками и уголками, он выглядел достаточно тяжелым. Я попыталась вытянуть его на середину комнаты, чтобы подпереть дверь, но едва сдвинула с места на пару сантиметров.

– Я помогу, – шепнул волк, успев превратиться в человека. – Тоже считаешь, что дело нечисто?

– Да не то слово!

Вдвоем, пыхтя сквозь зубы и постоянно прислушиваясь к звукам из коридора, мы все-таки придвинули сундук к двери. В процессе так умаялись, что рухнули, где стояли. Я предложила волку по-братски разделить мягкую постель, но он отмахнулся и зверем свернулся на полу, чутко насторожив уши.

Сил раздеваться уже не было, я заставила себя скинуть хотя бы грязный плащ и сапоги и с удовольствием зарылась под одеяло.