Друзья-рабочие считали его странным – и не только из-за пристрастия к игре, красивого почерка и образованности. Гамсун запоем читал взятые из районной библиотеки книги, что для местной публики было удивительно.

Надо признать, что основания считать писателя странным у его окружения были всегда. Так, квартирная хозяйка Торгейр Мария Кюсет, у которой писатель снял угол, вспоминала позже, что молодой человек явился к ней без вещей, зато все пять рубашек, что у него имелись в наличии, были надеты на нем. Торгейр Марии удалось убедить жильца, причем далеко не сразу, что надевать стоить лишь одну сорочку, а грязные отдавать ей в стирку.

Гамсун продолжал писать, но его почти не печатали. Известна всего лишь одна статья, написанная в Тотене в 1880 году и опубликованная в «Газете Йовика» 6 июля.

В это время он предпринимает и свою первую попытку чтения публичных лекций о литературе. По приглашению пастора Кристофера Брююна, с которым Гамсун уже некоторое время состоял в переписке, писатель отправляется к нему в гости в усадьбу Вонхейм. Там он смог сосредоточиться и изложить на бумаге свои мысли о новейшей литературе, в частности об Августе Стриндберге [18] .

Но на лекцию дорожного рабочего, организованную в Йовике, пришли лишь шесть человек, зато среди них был Юхан Энгер, редактор местной газеты. Ему-то как раз выступление Гамсуна очень понравилось – и на следующий день в газете появился весьма лестный отзыв о молодом и очень способном лекторе, поразившем всех своими ораторскими способностями. Поэтому Гамсун рискнул организовать еще одну лекцию – и на нее пришло уже семь человек.

Такое невнимание публики не очень-то и обидело не избалованного подарками судьбы юношу, плохо было другое – на поездку и организацию лекций Гамсун истратил все свои жалкие сбережения. Поэтому в Тотен ему пришлось возвращаться на занятые у Энгера десять крон.

* * *

А в Тотене ничего не изменилось... Все свободное время, подчинись окружению, молодой человек проводил весело – в игре, кутежах, танцах на вечеринках и прогулках с девушками по Тотенскому лесу. Однако Гамсун, всегда твердо уверенный в том, что рано или поздно станет писателем, прекрасно понимал, что подобная разгульная жизнь не для него. Надо было вырваться из порочного круга. Вот только куда он мог уехать? Где найти работу?

Единственным выходом для него, как и для множества его соотечественников, стала эмиграция в Америку.

Тем более что от старшего брата Петера, уже несколько лет назад уехавшего в США, пришло письмо, в котором он расхваливал свое житье-бытье за границей.

Романтизации Америки служила и поддерживаемая в прессе шумиха о красивой и легкой жизни over there [19] , и восторженная серия очерков Бьёрнсона о своем турне по Штатам в 1880 – 1881 годах.

Но для поездки через океан были нужны деньги. Дать их согласились друзья Гамсуна – семья Нильса Фрёсланда, управляющего спичечной фабрикой в Реуфоссе.

Нильс как-то сам подошел на улице к Гамсуну и сказал, что знает его и наслышан о стихах молодого человека, которые тот иногда читает своим товарищам. Молодые люди подружились буквально с первых минут знакомства. Гамсун стал вхож в дом Фрёсландов и даже провел Рождество в их родовой усадьбе, где всем заправляла матушка Фрёсланд.

Удивительной женщиной была мать Нильса! Умная и образованная, она немного разбиралась в медицине и травах, а потому слыла в округе знахаркой и ведуньей. Кроме того, она принадлежала к новопротестантской секте унитарианцев [20] , религиозному движению, основанному писателем Кристофером Янсоном [21] .

То Рождество было одним из самых счастливых в жизни Кнута. В усадьбе собрались именитые и интересные люди, которых он смог поразить свои идеями по поводу современной литературы и чтением стихов – не только своих, но и чужих. Однажды он так продекламировал, стоя на стуле посреди гостиной, поэму Ибсена «Терье Виген», что «плакали и мужчины, и женщины».

Растроганная и очарованная гостем матушка Фрёсланд решила во что бы то ни стало помочь ему найти свое место в жизни – и предложила стать священником. Однако Гамсун попросил взаймы четыреста крон, чтобы отправиться в Америку.

Деньги Фрёсланды ему дали, а также смогли получить у Бьёрнсона, друга семьи, к которому обратился Нильс, рекомендацию к американскому профессору Андерсону, хотя Бьёрнсон верил в Гамсуна не больше, чем в первый раз. В своей рекомендации Бьёрнсон не без ехидства написал, что Гамсун «в последнее время работал простым дорожным рабочим... согласен на любую работу, но очень хочет стать знаменитым». Однако надо признать, что великий писатель никогда не отказывал в помощи своему юному коллеге.