Шрифт:
Теперь на месте гигантского крылатого ящера стояли восемь мужчин.
Хаториан.
Ротхан, Атарин и Рианат, Ториан, Наирот, Атхор. И Хатор.
Впервые все вместе, и теперь каждый по отдельности. Свободные.
– Получилось...
– прошептала Феодора, глядя, как обнимаются ее приемные дети.
Слезы блестели в ее глазах. Она взяла Виль за руки и сказала:
– Все это благодаря тебе, девочка. Ты лучшее, что случилось в нашей жизни.
– Ну что вы...
– засмущалась Виль.
Вот интересно, она теперь чувствовала себя переполненной силой и магией как никогда. Удивительно, будто не отдавала, а наоборот, получила.
Но Феодора не слушала, она отстранилась и проговорила:
– Нарекаю тебя королевой.
– А вы?
– Пфффф!
– закатила глаза она.
– А я - королева - мать.
Тем временем мужчины наконец опомнились. Хаториан подошел к Виль и обнял, прижимая к себе. Зашептал:
– Благодарю тебя... За себя, за братьев.
Вслед за ним рыцари Джагарта один за другим стали опускаться перед ней на одно колено, принося клятву верности, все шестеро. И последним Хатор.
– Теперь я твой седьмой рыцарь, принцесса. О, прости, королева Вильгельмина, - сказал он, весело блеснув темными глазами.
– Нет, лорд Хатор, вы мое старое чудовище, - ехидно отвечала, качая головой, новоиспеченная королева.
– А седьмым рыцарем у меня будет семиголовый дракон.
Хохот поднялся знатный. И пока восемь мужчин покатывались со смеху, Феодора шепнула Виль:
– Предстоит еще один ритуал, девочка.
– Ка-какой?
– заикаясь переспроила Виль.
– Твоя брачная ночь.
Еле слышным шепотом были сказаны слова, но громом отдались в ушах. Услышала не только Виль, Хаториан тоже вздрогнул. Мгновенно забыв обо всем, застыл. Медленно подошел и встал рядом с ней, найдя ее руку.
– Даю тебе три дня, - проговорила Феодора.
Он кивнул в ответ, прикрывая глаза и сжимая пальцы Виль в своей ладони.
А через секунду на плато перед пещерой уже никого, кроме их двоих, не было.
глава 38
Еще несколько мгновений они так и стояли неподвижно, две одинокие фигурки на пустом каменистом плато. Потом Хаториан повернулся к ней и, невесомо касаясь кончиками пальцев, погладил по щеке.
Мгновенно побежала дрожь по телу, окаянные мурашки. Сейчас, когда они наконец остались наедине, Виль чувствовала себя ужасно неловко. Не в своей тарелке. Страшновато даже как-то той неизвестности впереди. Еще один ритуал?
Нет, она конечно, представляла ЭТО. Даже ждала с нетерпением. Но все-таки...
За их спинами стеной стояли скалы. Небо еще не потемнело, но луна уже взошла. Голубоватый вечерний свет заливал каменную площадку, словно призрачное молоко. Его хотелось потрогать руками, пропустить сквозь пальцы...
В общем, делать что угодно, только не поднимать на него взгляд.
– Виль, посмотри на меня.
Его тихий, чуть вибрирующий голос опять вызвал волну дрожи.
Посмотрела. У него у самого огонь и смятение в глазах. И вдруг, словно что-то теплое и мягкое, во взгляде Хаториана промелькнула какая-то мысль. Он чуть улыбнулся кончиками губ, становясь просто до неприличия красивым, так что Виль невольно залюбовалась. Надо же, у него тоже как и у близнецов ямочки на щеках.
А Хаториан улыбался теперь уже во весь рот, похоже, ее смущение его только веселило.
– Есть хочешь?
– вдруг спросил, делая большие круглые глаза.
В этот момент он казался беззаботным мальчишкой. И не скажешь, что великий король, которому Бог знает, сколько лет. Да еще к тому же дракон. Семиголовый. Виль невольно прыснула в ответ, куда-то исчезли, забылись опасения перед неизвестностью. Они вместе, значит, ничего не страшно.
А есть, оказывается, хотелось просто жутко. Кивнула, сглотнув голодную слюну. При мысли о еде глаза разгорелись, а предательский желудок тут же заявил о себе урчанием.
– О-о... Ни дать ни взять, голодный дракон, - пробормотал Хаториан, глядя на нее, а глаза лучились весельем.
И потянул за за руку в сторону скал.
– А куда мы идем?
– пролепетала Виль, которой вдруг снова стало тревожно.
– Это рядом. Нам должны были оставить корзину с едой, - ответил он, направляясь к темной пасти пещеры.
Сейчас, когда выдохся тот запал, на котором она держалась, пережитые потрясения начали давать себя знать. Идти приходилось по камням, и Виль остро почувствовала, что босая. Но стоило ей споткнуться и зашипеть, когда острый камешек впился в подошву, как он сразу подхватил ее на руки и в следующую секунду они уже были внутри.