Шрифт:
Гилберт в свою очередь пожал плечами, насмешливо посмотрев на нее.
– У него не было указаний сопротивляться, не войну же было там устраивать. Он отдал мой номер, подыграл Клайду и красиво вышел из этой неприятной ситуации, вот и все.
Ольга приподняла бровь, отдав должное этой новости.
– Роберта вам не рассказала о том, как он спровоцировал Клайда в поезде возле Олбани, разыграв, что пристает к ней?
– Рассказала, конечно. Очень одаренный молодой человек.
– Он старше вас и очень, очень опытен, поверьте.
Ольга впервые с интересом посмотрела на Гилберта.
– Зачем вы мне все это рассказываете? Сейчас фактически раскрыли своего агента. Я ведь все передам Клайду, вы понимаете.
Гилберт с усмешкой пожал плечами, небрежно махнул рукой.
– О том и речь, дорогая Ольга, вы все ему передадите. А также и то, что мне нет более надобности посылать Найта, все - в прошлом, а смотреть надо в будущее.
Ольга с сомнением покачала головой.
– Я все передам, но будущего лучше опасаться и быть готовым ко всякому. Не так ли?
Грифитс кивнул.
– Все может произойти, но мы постараемся быть готовыми. Согласны?
– Согласна.
Гилберт рассмеялся и снова уселся за стол.
– Перейдем теперь к вашим новым обязанностям, Ольга.
– Она справится, Берт, не сомневаюсь.
На часах почти десять вечера. На лице Берты появились признаки утомления, вот зевнула украдкой. И люди уже, смотрю, потихоньку расходятся.
– Пойдем домой?
Роберта с сожалением оглядывает постепенно пустеющий зал, вздыхает.
– Такой замечательный вечер, любимый, спасибо тебе.
– Без тебя бы его не было, Берта...
– Совсем как в Олбани... Когда мы пришли в отель, а там в саду свечи, торт, даже маленький фейерверк был...
И тут я от души хлопаю себя по лбу, вот же...
– Клайд, что с тобой, что случилось?
Роберта обеспокоенно взяла меня за руку, а я рассмеялся.
– Обычно это твоя обязанность давать по лбу ладошкой, но сейчас...
– Да что случилось?
– Вот!
И кладу перед ней на стол фотографии, взятые у Гила, о которых напрочь забыл. Роберта даже подпрыгнула на стуле от неожиданности и восторга.
– Клайд, что же ты молчал!
– Тсс, ну что ты прыгаешь, люди вокруг, давай, смотри...
Роберта со счастливой улыбкой начала перебирать фотографии, внимательно их рассматривая. Я увеличил накал лампы, встал и подошёл к Берте, тоже захотел ещё раз посмотреть, с ней вместе. Она подняла на меня сияющее лицо и снова опустила взгляд к нашим маленьким черно-белым изображениям. Разложила их перед собой на столе и вздохнула, снова и снова обводя их широко раскрытыми блестящими глазами. И куда только усталость пропала... Вот мы перед входом в собор... Перед преподобным Данкеном... Жаль, нет фото, где мы смотрим друг на друга, когда я поднял вуаль... Как я не подумал его взять? Усталость и желание пойти домой вдруг куда-то исчезли, Берта тоже заметно приободрилась, фотографии оказались отличным сюрпризом. Захотелось продолжить такой замечательный вечер. А как? Перед глазами вдруг возникло лицо давешнего мальчугана из кондитерской, Кларка.
''На ''Шейха'' сходим, там твой любимый Валентино!'' Вот что...
Она смотрела на небольшую фотографию, смотрела и не могла оторваться. Нет, слез не было, они давно закончились. В который раз посмотрела на чуть размытое, но вполне различимое изображение. Двое не сводят друг с друга глаз, только что они стали мужем и женой, вуаль невесты поднята. Вздохнула, вглядевшись в их лица, поднесла фотографию ближе к глазам. Посмотрела на подругу, сидящую в кресле возле кровати, приподнялась и села, опершись о высоко взбитые подушки. Тихо сказала ей.
– Спасибо, Белл. Действительно, правду говорят, лучше один раз увидеть... Как она к тебе попала?
Белла улыбнулась, пожав плечами.
– Человек Гила следил за ними и сделал фотографии.
Сондра удивлённо посмотрела на подругу, взяла с прикроватной тумбочки стакан воды.
– Гил послал за ними сыщика?
Белла кивнула.
– Идея нашей обожаемой Констанции, а Гил, конечно, сделал так, как она захотела. Ну, а потом тоже решил, что мне лучше один раз увидеть. И показал фотографии. Вот эту я не вернула, он не заметил.
Выпив воды, Сондра положила фотографию под подушку и легла, глядя в потолок, по которому изредка пробегали отблески проезжающих по Уикиги-авеню автомобилей. Окно было распахнуто, прохладный ветер тихо шевелил занавески. Белла заботливо поправила одеяло, расправила волосы, упавшие Сондре на лоб. Она прижала ладонь подруги к горячей щеке.
– Спасибо, Белла, спасибо тебе, за все. Посиди со мной, вот тут, рядом. Скажи...
– Что?
– Он... Он совсем ничего про меня не сказал, не спросил, как я?