С двадцатого раза мне удалось поджечь кучку хвороста. Под веселый треск я занялась измельчением грибов. Для этого я использовала меч. Это было кощунственно, но полированная сталь не возражала, так что я сосредоточенно толкла грибочки в кашицу на мече как на столе при помощи рукоятки консервного ножа.

Хворост разгорелся, я из плеч доспеха соорудила подставочки и водрузила на них спину. В спину вылила воду и пошла обратно к ручью. Когда я вернулась, вода как раз нагрелась, и я отважилась приступить к обработке. Постановив, что раз паутина имеет свойства ткани, я решила опускать ее в воду. Вода не впитывалась, а вот кровь и гной вполне. Горячая вода быстро стала мутной, а рана стремительно очищалась. Очень скоро гной перестал течь, появилась чистая кровь. Это обстоятельство меня порадовало, а вот тот факт, что паутина больше не вмещала в себя субстанцию — не очень.

Воду все равно нужно было менять, и я поднялась от тела, чтобы вновь пойти к ручью. Вовремя опомнившись, я аккуратно влила в рот полумертвому рыцарю немного воды и смочила губы.

Новая проблема не заставила себя ждать или выдумывать: спина была очень горячей и просто сходить со спиной к ручью возможным не представлялось. НО! У меня были предплечья от доспеха. Я приладила их себе на предплечья и с горем пополам сумела снять спину с огня, очень быстро дотащить ее до оврага, где не так давно она была в составе рыцаря, а вот туда она уже соскользнула. Следом полетели моментально разогревшиеся детали от рыцаря, а я, стараясь не шипеть громко, сама едва не прыгнула во влажную грязь. Предчувствуя, что после моего лечения рыцаря, лечение понадобится мне, я подобрала остывающую спину и побрела к ручью.

Там я долго полоскала спину от гноя. Удовлетворившись результатом, я набрала воды и, балансируя своим сосудом, вернулась к стоянке.

Я глотнула из фляги добрый глоток — вода оказалась очень вкусной. Я влила рыцарю еще немного воды в горло и заметила, что дышит он глубже и ровнее, а цвет лица со смертно-серого потихоньку становится просто бледным. Поздравив себя с первой маленькой победой, я продолжила манипуляции. Вода в «котелке» немного подогрелась и я аккуратно стала в ладошке размешивать грибы с теплой водой, а получившуюся массу выкладывать на рану. Рана, кстати говоря, оказалось длинным и глубоким рваным порезом, а кожа вокруг него была размокшая и раздраженная.

Я снова дала мужчине воды и пошла искать что-нибудь, что заменит тряпку. Нашла куст листьев, похожих на лопух. Ничего о его ядовитости я не вспомнила, поэтому приспокойненько взяла несколько листов и вернулась к мужчине. Листы хорошо впитывали воду и я обтерла лицо, шею, руки и торс. Кожа потихоньку приобретала более или менее живой цвет и это меня радовало.

Я снова попила и начала жевать собранные ягоды. Как-то незаметно для себя я уснула на травке, а проснулась через пару часов, когда вода остывала, а костер давно догорел.

Собрав грибную примочку, я с радостью констатировала ее действенность: кожа вокруг пореза показала заметное улучшение, а сама рана сильно потеряла в объеме и начала стягиваться. Снова воспользовавшись лопухом, я теплой водой промыла рану и кожу, положила новую примочку.

В течение следующих двадцати минут ягоды были доедены, а вода допита. Поскольку за целый день мимо никто не прошел и ничего не произошло, я, даже не задумываясь, ушла за водой. На обратном пути я обобрала еще один ягодный куст.

Меня несколько напрягала застойность: во всех прочитанных мною книжках с попаданками с первых минут в новом мире что-то происходило. Я же пока только воспользовалась целительной силой местной природы и попила вкуснейшей воды.

Правда обещанные знания понемногу проявлялись: по мере пробуждения я уже знала, что мир называется Элла. На Элле живут (в порядке продолжительности жизни) люди, оревы, реввы и мекорны. И примерно знала, чем они друг от друга отличаются. Мекорны — хранители мира. Живут очень долго (теоретически вечно, то есть смертны только принудительно). Обычно каждый отвечает за что-то конкретно сообразно стихии или области жизни. Реввы — местные демоны. Живут в стране называемой Закатный Край. Оревы — аналог орков из некоторых фентези-миров — полностью разумны, обитают в основном в какой-то Сокрытой Стороне. Реввы и оревы живут в среднем пятьсот — восемьсот лет, представители правящих династий около тысячи. Помески между расами обычно впитывают разные свойства от обеих материнских рас, и человек может прожить четыреста лет, а орев немелодично выть, а не красиво петь, как положено. Сейчас я была на территории человеческого королевства, название которого так и не всплыло.

Пока что это все, что мне удалось выудить из моей головы. За время, что я обрабатывала выплывшие знания, на лес опустились густые сумерки, я снова разожгла огонь и, наконец, использовала натасканный лапник. Рыцарь, оставшийся в одних подштанниках, был снова обработан и напоен. Я влажными пальцами разобрала спутанные, но не сальные волосы. Волосы светлые, даже белые, очень крепкие и мягкие, ухоженные. Как же так? Что с тобой произошло? Красивый, даже сейчас, он занимал все мои мысли. Правда, не совсем в том ракурсе, в котором обычно девичьи мысли занимают мужчины.

Я бездумно перебирала волосы и пила воду последующие часы, до наступления чернильной темноты. Подумав, при свете костра сделала из двух лежанок одну большую, в последний раз дала мужчине воды и улеглась с ним, оставив догорающий костер.

Утро встретило меня мелодичным птичьим пением, ярким солнышком и голодом. Желудок беззастенчиво урчал. Я попила сама и напоила спящего рыцаря. Что не могло не радовать: из бессознательного метания между жизнью и смертью он перешел к целительному сну. К этому выводу меня подтолкнуло две вещи: нормальный цвет кожи, даже с некоторым румянцем, и почти затянувшаяся рана.