Лозунг «Кадры решают всё!» соответствовал продуманной системе работы с ними.

Неожиданно (во всяком случае, для меня), я был включен в состав делегации советской молодежи на VII Всемирный фестиваль молодежи и студентов, который в 1959 году проходил в Вене. Об условиях, в которых разворачивались его мероприятия, свидетельствует хотя бы тот факт, что в городе на одних и тех же площадках работали фестивальные и антифестивальные комитеты.

Правительство Австрии и средства мирового капитала поддерживали деятельность антифестивальных сил. Были здесь и специальные агитаторы, и засланные девицы легкого поведения, и откровенные провокаторы, и жулики, пытавшиеся нажиться на волне антисоветизма.

Скажу откровенно, для всех нас это было серьёзной школой. Сколько по-настоящему боевых идейных схваток выдержал каждый. В нашей группе, к примеру, были, А. Власов – первый секретарь Иркутского обкома ВЛКСМ, ставший впоследствии Председателем Правительства РСФСР; К. Логачев – первый секретарь Удмуртского обкома ВЛКСМ, ставший Генконсулом в Загребе, и другие. Мы не только сдружились в ходе этой поездки, но и впоследствии поддерживали добрые рабочие отношения. Это была ещё одна проверка моей профпригодности как молодежного лидера.

Меня избирают вторым секретарем Кемеровского обкома комсомола, а затем приглашают в Москву в руководство отдела комсомольских органов ЦК ВЛКСМ, чтобы через год предложить комсомолу Кузбасса мою кандидатуру на пост первого секретаря обкома ВЛКСМ.

Комсомольская организация Кемеровской области была одной из ведущих в стране. Мне приходилось постоянно быть среди руководителей предприятий, хозяйств, в гуще молодежи: в угольном забое, у мартеновских печей, в заводских цехах, на стройках, животноводческих фермах. Все важнейшие стройки области, представляющие ведущие отрасли промышленности: угольную, химическую, металлургическую, цементную – были ударными комсомольскими – всесоюзными и областными. Нам надо было проследить за тем, как здесь организован труд и быт молодых людей, вести агитацию на стройки среди молодежи западных и центральных регионов страны, среди воинов, увольняющихся в запас. Мы строили спортивные площадки по месту жительства, особенно входившие тогда в моду детские хоккейные коробки, сельские дома культуры; заботились о развитии спортивных секций, художественной самодеятельности; привлекали в ряды своих сторонников молодых ученых, творческую интеллигенцию, молодых писателей.

В Кузбассе велось громадное строительство. И часто на многочисленных совещаниях, штабах и планерках остро поднимался вопрос нехватки цемента. Ведь везли его в Сибирь даже с берегов Черного моря. Чтобы не сдерживать строительство, не утонуть в потоке претензий, все понимали: нужно производить его на месте.

В 1960 году принимается решение о строительстве в области крупнейшего цементного завода. Его местом был избран город Топки, находящийся в транспортной доступности со всеми главными новостройками области.

Был, к сожалению, один недостаток – существующая инфраструктура этого небольшого города не в состоянии была обеспечить объем грандиозного строительства. С первых шагов руководство области искало возможность, чтобы создать на стройке дееспособный отряд строителей, встряхнуть рутину, а главное, довести до каждого особую важность этого объекта, И тогда по нашей инициативе ЦК ВЛКСМ объявил строительство Топкинского цементного завода Всесоюзной ударной комсомольской стройкой.

Она становилась в ряд строек, над которыми шефствовал комсомол области и страны.

Это было знаменательное явление той ушедшей в прошлое бурной созидательной жизни страны.

Всесоюзная ударная комсомольская стройка становилась нравственным аккумулятором энтузиазма поколения, энергия которого питала ряды романтиков. Здесь по зову сердца со всех краев необъятной страны накапливались животворные силы представителей разных народов и национальностей, плененных масштабами цели – строительства гиганта индустрии, с сооружением которого становились могущественней и богаче не капиталы очередного олигарха, а родное Отечество.

И это были не искатели приключений, опьяненные жаждой больших заработков или легкой наживы; их не пугали трудности, невзгоды и разлука с родными и близкими. Стройка становилась скрепой многонациональной страны, вести с которой и о которой, одинаково радуя или огорчая, доходили и до семьи и друзей, живущих в селе Черноземья, и в горный аул и кишлак, и в поселок, затерявшийся в северной глухомани, и в столицу республики, края, области… – везде, откуда посланцы по комсомольской путевке трудились в неведомом краю. Вся страна была причастна к этому строительству. Люди следили за сроками пуска объектов, помогали не только ударным трудом тех, кто был связан с выполнением заказов для их возведения, но и гордостью и ответственностью коллективов, посланцы которых были в гуще этих событий.

Здесь ковалась дружба народов, проходили проверку и закалялись характеры тысяч молодых людей, для которых коллектив товарищей-строителей на всю жизнь оставался несокрушимым фундаментом, заложенным под несгибаемую волю личных судеб и судьбы народа.

Ныне настали такие времена, когда ударные комсомольские стройки одна за одной отмечают юбилеи.

Спасибо тем, кто помнит эти даты и собирает тех, кто прошел эту школу мужания!

Поражаюсь этим собраниям! На них приходят поседевшие, перенесшие всяческие болезни и трудности семидесяти- и восьмидесятилетние ветераны. Они, как святыню, сохранили энергию молодости: у них горят глаза, дрожит голос от нахлынувших чувств и песен молодости. Они часто выглядят моложе своих поблекших и безразличных от сидения у экранов внучат. Даже прожив тяжелые годы жизни, они гордо сохранили свою убежденность, свою несгибаемость!