Я наблюдала за процессом «обезопасования» с огромным любопытством, но долго это не продлилось. Дима впился в мое бедро одной рукой и придвинул ближе. Мы смотрели дург другу в глаза, когда я ощутила твердую головку напротив своего входа. Я боялась момента боли. И хотя Дима ничего не говорил, в его глазах плескалось желание и... нежность.

Он на секундочку закрыл глаза, гулко выдохнул, а затем прижался к моим губам и в ту же секунду насадил на себя. Я закричала от резкой боли, но этот звук утонул в новом тягучем поцелуе. Мы не двигались целую вечность. Я была сжата в крепких объятиях, грудью чувствуя тепло его тела, а спиной - нежные поглаживания рук. Он все еще целовал меня, медленно выводя языком узоры, пока по моим щекам текли слезы. Они появились не столь от боли, а от странных чувств. Что я делала? Насколько потерянной я была.

– Тихо-тихо, все уже.

Дима был так близко, но при этом оставался таким чужим. Но теперь уже поздно метаться в сомнениях, он стал моим первым, я запомню это на всю жизнь. Этот момент останется в памяти до конца моих дней. И он не был таким уж плохим. Просто я хотела большего. Чего -то настоящего. Любви?

Я прижалась к Диме с каким-то отчаянием, требуя больше ласки и тепла, больше нежных слов. Его руки опустились на мои бедра, и мужчина медленно меня приподнял. Я застонала от смеси наслаждения и боли. Это было странное, новое чувство. И чем больше Дима поднимал меня, насаживая на свой член, тем сильнее мне это нравилось. Вскоре я могла думать только о том, чтобы это никогда не заканчивалось. Чтобы он вечность смотрел на меня таким полным обожания взглядом. Чтобы это удовольствие между нами длилось бесконечно.

Только сейчас, будучи слегка подвыпившей и находясь так близко к Рогозину, как только можно, я могла смотреть в его глаза без страха. В них было столько неизведанного и несказанного, но мне ничуть не было страшно. Скорее любопытно. Он не был холодным или отстраненным, как я тайно того боялась. Дима словно открылся мне, позволил подсмотреть, что у него на уме. Я знала, что ему нравилось то, что происходило.

– Черт, прекрати, - прошипел он. И опустил веки.
– Я же пытаюсь быть нежным.

– Что?
– Я улыбнулась, но затем охнула от резкого толчка внутри меня.

Его пальцы до боли впились в мои бедра, и сам Дима застыл и глухо застонал. Я поняла, что настал момент его кульминации, и это почему-то заставило меня гордиться собой. Я довела его до такого состояния. Возможно, немного глупая и наивная мысль. В конце концов, разве много мужчине надо? Но все же, я получила такое же моральное удовлетворение, как и он физическое.

Уткнувшись в мое плечо, он прошептал:

– Ты как?

Я не могла ничего ответить. Просто сама не понимала.

Дима медленно приподнял меня, пересадил на диван, а сам поднялся и принес мне шубу. Несмотря на то, что еще секунду назад мне было жарко, сейчас я дрожала.

– Только попробуй исчезнуть, - пригрозил Рогозин и сам же скрылся за темной дверью комнаты. Послышался шум воды. А с другой стороны все еще раздавались звуки музыки и крики ведущего вечера. У меня было странное состояние апатии. Мыслей не было вообще, хотя я и понимала, что осмыслить было что. Но сейчас мне этого не хотелось. Вместо этого я встала и, кутаясь в шубу, подошла к окну. Играл один из любимых треков, и я начала медленно раскачиваться в такт. Закрыла глаза, подняла руки над головой, провернула бедрами «восьмерочку».

– Юля.
– Неожиданный оклик Димы заставил меня вздрогнуть и резко повернуться к нему.

Он стоял у стены со спрятанными в карманы руками и смотрел на меня плотоядно. Нежный шелк подкладки гладил кожу, когда я походкой пьяной кошки шла к нему. Он улыбнулся оттого, что в какой -то момент у меня заплелись ноги, и пошел мне навстречу. Я скрестила пальцы за его шеей, а он сжал мою попку. Я пыталась танцевать снова, но он не стал двигаться со мной в такт. Он просто стоял.

Тогда я вспомнила то, о чем на краткий миг забыла. Рогозин никогда не будет подстраиваться под кого -то.

– Я отвезу тебя домой, - шепнул он.

«Вот и все, Юля. Никаких признаний в любви. Никакой сказки. Добро пожаловать во взрослую жизнь».

Коротко кивнув, я убрала руки и пошла искать свои вещи.

– Мне нужно найти Олю.

– Арсений вызовет ей такси, - заявил Дима своим фирменным безапелляционным тоном.

– Не беспокойся, - ответила я, изо всех сил старясь не звучать, как обозленная стерва.

Я не хотела выглядеть жалкой и обиженной. Нет, мне просто нужно было с улыбкой поблагодарить его за все и выйти. В конце концов, я знала, что так будет. Он получил свое, и лишь благодаря хорошему воспитанию предложил подбросить до дома.

«Никогда ни о чем не жалей!»

– Мы и сами доберемся. Совсем не нужно беспокоить Сенечку.

Я полностью оделась, выдохнула и, обернувшись, взглянула на Диму.

Он стоял ближе, чем я думала. Прищурив глаза, Рогозин притянул меня к себе. Я ощутила, что он был возбужден. Снова.

– Для тебя он Арсений. В крайнем случае, Сеня, - отрезал мужчина.
– И он вызовет твоей подруге такси. А нас, - на этом слове он сделал акцент, - отвезет домой. За город. На все выходные.

Я вспомнила, как нагло он выкрал меня в свою резиденцию в прошлый раз, как я сходила с ума от скуки и переживаний, и застонала вслух.