Однажды Тьяна задержалась у окна, задернув за спиной тяжелую бархатную портьеру, и смотрела, как падает снег, медленно, красиво, крупными хлопьями. И, услышав шаги, не стала себя обнаруживать — кто бы это ни был, он, а точнее, они, просто шли мимо.

И она услышала голос лорда Торина Трайверина:

— Пойми, Овертина, если наш тайный брак обнаружится сейчас, я буду вынужден уехать, а мне бы не хотелось. Будь осторожнее в разговорах с сенешалем…

Они действительно просто шли мимо, и довольно быстро, и ответ Овертины Тьяна не услышала. Но услышанного и так было достаточно. Настолько достаточно, что Тьяна задержала дыхание, и сделать следующий вдох было так трудно сделать.

Овертина и ее «брат»? Тайный брак?

Сейчас, когда даже год траура не истек?..

Сын отчима — не кровный родственник! Это не родство вовсе, и венчание возможно. Но чтобы так?..

Она не должна была так поступать с Кайреном Айдом, с памятью о нем. Это было из ряда вон. Тьяна долго не могла успокоиться. Она стала избегать их обоих, и Овертину, и лорда Торина. Но дать понять им, что подслушала разговор и знает их тайну, не могла, не хватало духу. Да и кто знает, как они отнесутся к этому?

А если…

Тьяна даже боялась предполагать, что это за «если». Она слишком зависела от Овертины. И теперь ей, как никогда, хотелось исчезнуть куда-нибудь из Нивера, оказаться далеко, там, где никто не найдет. И ее ребенка тоже. Хотя бы пока, на время.

А Валантен?..

Ни одной весточки за эти долгие месяцы. Ничего. И вот…

Она гуляла в парке замка, как обычно, со стражей и компаньонкой, которая, не умолкая, трещала о чем-то. И вдруг увидела, как качнулась ветвь на росшей у дорожки елки. И всмотрелась.

Большой темный силуэт меж ветвей мог принадлежать только Валантену Айду. Тьяна поспешно отвернулась, чтобы не привлечь внимание своих спутников, и задышала медленно, стараясь унять быстро забившееся сердце.

Валантен. Наконец-то. Он здесь, так близко. И встретиться в парке им невозможно, ее ни за что не оставят одну, не выпустят из замка. А в замке — как? В ее покои, кажется, и мышь не проскочит. Но ведь ему столько раз удавалось ходить по замку незамеченным! Когда там не было чужой стражи, конечно.

Но надежда была. Тьяне и хотелось, чтобы он попытался проникнуть к ней, и страшно, что он пойдет на такой риск. Гораздо проще было бы, должно быть, передать записку, может быть, он сделает это?..

Она что-то узнает о нем, так или иначе!

— Что с вами, миледи, — забеспокоилась компаньонка, — вам нехорошо? Вы побледнели!

— Нет-нет, мне хорошо. Я просто устала. Давайте вернемся, и я хочу прилечь.

Слишком жаловаться на самочувствие нельзя, а то еще пришлют лекаря…

(Автор стихотворения Татьяна Резникова)

Валантен пришел, когда Тьяна успела отчаяться, много раз напомнила себе, какой вокруг нее заслон, и постаралась просто радоваться, что ее муж жив.

Он был жив, был рядом, и они не увидятся — как же несправедливо! Во всем этом столько лжи, что им просто необходимо встретиться и поговорить. Дотронуться. Прижаться. Просто побыть рядом. Почему нельзя?!

Но пусть он лучше не приходит, потому что это опасно. И записок пусть не передает. И пусть покинет Нивер целый и невредимый! Тогда они смогут увидеться потом.

А может, вечером или ночью?..

Но он пришел, когда до заката было еще далеко.

Тьяна была одна, горничную она загодя отправила на кухню с кучей поручений, которых хватило бы до вечера. Сама она лежала на краю кровати, уткнувшись лицом в подушку. И даже не испугалась, когда на ее плечо тихо легла ладонь. Она помнила, как тихо умел двигаться Валантен, и поэтому даже не удивилась, лишь встрепенулась, приподнялась на локте.

— Это ты?!

Потому что еще не до конца верила и боялась обмануться, очень боялась. Это было бы просто жестоко.