И сейчас, одетая в потрясающее изумрудное платье, чей верх был частично украшен черным кружевом, а подол мягко обволакивал тяжелым шелком бедра и струился дальше по ногам, я получала удовольствие не только от приобретения шикарной обновки, но и от восхищенных мужских взглядов. Чуть подвитые на концах волосы свободно падали на плечи и спину, вечерний макияж подчеркивал восточный разрез глаз и соблазнительный изгиб губ, а несколько капель масляных духов окутали меня дурманящим ароматом недосягаемой таинственности.

Стоило мне только войти в клуб «Викинг», как ко мне тут же поторопился подойти знакомый управляющий. Я еще даже не успела открыть рот, чтобы поинтересоваться, где могу найти Олафа, а меня уже тепло приветствовали и вели наверх.

Правда, не довели, и виноват в этом был совсем не управляющий, а сам хозяин клуба, бессовестно перехвативший меня у своего работника на самых первых ступенях лестницы. Судя по тому, что меня лишь пожирали глазами и крепко обнимали за талию, прижав к своей груди, — разговаривать Олаф еще не мог, как толком и улыбаться. Зато глаза буквально сияли тем самым детским счастьем, когда высшие силы с точностью исполняют самое заветное желание, причем в кратчайшие сроки.

Смутилась даже немного. Мягко улыбнулась, положила ладонь со свежим маникюром Олафу на грудь, прикрытую не туникой, как обычно, а светло-серой рубашкой, чуть надавила, требуя больше свободы, и ласково произнесла:

— Если ты сейчас же не прекратишь меня лапать, я тебе еще и руку сломаю.

На меня глянули настолько скорбно, что, будь мне меньше пятисот лет — уступила бы. Но мне было больше, и уступать пришлось Олафу. Он тяжко вздохнул, не стесняясь откровенно переигрывать, галантно подхватил меня под локоток, при этом едва касаясь руки пальцами, и жестом предложил следовать наверх. Проследовала.

На этот раз меня привели в апартаменты Одина, как значилось на входной двери. Внутри же помещение говорило само за себя: вновь тот самый нарочито грубоватый средневековый скандинавский стиль — дерево, камень, кованый металл, шкуры и шикарный камин. На центральной стене — фреска с верховным богом викингов Одином. Древний, но при этом не дряхлый, а очень даже мощный старец с седой бородой и в сияющих доспехах расположился под раскидистым деревом на шкурах и с задумчивым прищуром взирал на посетителей своим единственным глазом. На каждом плече бога восседало по ворону: Хугин и Мунин, а у ног развалились два волка: Гери и Фреки. Стол в этой комнате стоял таким образом, что в его торце как раз вольготно устроился Один. Справа — камин, слева — стена с оружием, а за уже накрытым столом — приветливо кивнувший мне Александр.

— Рад видеть вас, Айя. Вы безумно прелестны в этом наряде, и, уверен, Олаф считает точно так же.

Мой сопровождающий многозначительно кивнул и, проявляя чудеса галантности, помог мне устроиться за столом, чтобы уже через секунду бессовестно плюхнуться рядом.

— Мне тоже приятно видеть вас, Александр. — Я отдавала дань вежливости, не упуская возможности подколоть кое-кого неисправимого. При этом смотрела и улыбалась лишь тому, с кем беседовала, стоически игнорируя надсадное пыхтение рядом. — Признаться, для меня стало большой неожиданностью ваше родство. Скажите, это не шутка? Как такое могло произойти? Ведь вы — образец выдержки и стиля, а Олаф…

Я завершила свои слова снисходительным взглядом, небрежным пожатием плеч и таинственной полуулыбкой. Словно лишь воспитание и уважение к присутствующим не позволяли мне договорить очевидное.

Рядом засопели еще натужнее, а когда Александр тихо усмехнулся, даже тихо рыкнули. Тут уж я не удержалась — пошла вразнос. Повернула к хомушке голову, ласково пошлепала по руке и тоном, не предусматривающим возражений, произнесла:

— Разве это не так, Олли-старший? Из-за чьей несдержанности и желания покрасоваться именно ты сейчас на диво немногословен? Или я в чем-то не права?

И с вызовом вздернула бровь. Мол, рискни поспорить.

Спорить со мной Олаф не рискнул. Вместо этого, спустя примерно секунд пять, неохотно кивнул, едва уловимо улыбнулся и сделал попытку приобнять, чего я с легкостью избежала, лишь погрозив пальчиком. Александр же не выдержал нашей пантомимы и осторожно поинтересовался:

— Айя, позвольте узнать: почему Олли-старший? Уже имеется Олли-младший?

Олаф, не успевший развить мысль в этом направлении, резко замер, его зрачки всего за мгновение увеличились так, что поглотили собой всю радужку, а на лице застыло выражение крайнего шока. Взгляд метнулся к моему животу, но тут же, осознав, насколько это предположение нереально, Олаф мотнул головой и промычал что-то возмущенно-грозное. При этом мне достался угрюмый взгляд и молчаливое обещание выпытать истину любой ценой.

Пфф! Да легко!

— Вы правы, Александр, имеется. — Я вновь дарила улыбку и бездну своего обаяния лишь мужчине напротив. — И именно Олли-старший тому причина. Честно говоря, я сама никогда бы не решилась на этот серьезный шаг, ведь забота о ком-то — это такая большая ответственность… Но Олаф поступил как настоящий мужчина — решил все сам, не посоветовавшись со мной, и вот теперь у меня есть Олли-младший.

Александр выглядел слегка растерянным, но в то же время заинтригованным. Уверена, он понимал, что я говорю не о ребенке, но пока не мог догадаться об истинном положении вещей.