Шрифт:
Вологодское
Вологодские улочки самые тихие,
Жаль, что им не свести нас с тобой.
Я гуляла по ним, город искрами вспыхивал,
И казалось, что он мне родной.
Вологодские звонницы самые звонкие,
Жаль, я слышала их только раз.
Вологодское кружево самое тонкое,
Но оно согревает сейчас.
Вологодские девушки самые лучшие,
Красивее не сыщешь нигде.
В этом городе что-то случается с душами -
Он как будто влечет их к себе.
Вот бы стать
Как в сказке Алиса,
в безумной стране
всем под стать.
И в чужой судьбе
как актриса,
себя отыскать.
Научиться верить
своим снам,
и последнюю маску
еще примерить.
Отпустить сказку
между оконных рам.
Но сохранить себя.
Разве время и вправду лечит?
Это ложь, это лишь плацебо,
А тоска просочится в вечер,
Легкой молнией вспорет небо,
И тревога шипящей кошкой
У порога встречает снова.
Пустоту можно мерить ложкой,
Ей не хватит простого слова.
Не прикажешь душе и сердцу,
Не найдешь из ловушки выход,
Не запрешь для памяти дверцу.
Время лечит?
Ну ладно.
Выдох…
Все уходят. Кто раньше, кто позже,
Кто в молчанье, кто с лязгом дверным.
Кто был близок, уходят, и тоже
Начинают тебя звать чужим.
Все уходят. Пустеет на сердце.
Ставишь чайник и пьешь кипяток,
Но уже невозможно согреться
И унынье пустило росток.
Все уходят. И ты запираешь
На замок свой увечный мирок.
Миг, второй – снова жить начинаешь,
Но запомнив тот тяжкий урок.
Глаза цвета неба
Я искал твои глаза цвета неба.
Того неба, что не может быть в Зоне.
Выжить здесь мне помогла вера,
Словно воздух в кислородном баллоне.
Я прошел всю Зону до Монолита
И стал первым, кто обратно вернулся.
Ты одна была мне в этом защитой,
Без тебя бы круг мой там и замкнулся.
Голос твой по радио дал надежду,
Словно запах испеченного хлеба,
И всю жизнь свою, забытую прежде,
Я искал твои глаза цвета неба.
Звонок
Хочу услышать голос робкий
Как это было в первый вечер.
Пусть в трубке засмеется звонко,
Хотя бы раз, а не навечно.
Но тишину не разрывает
Трель телефонного звонка,
И на губах слова растают,
Все, от "привета", до "пока".
Ты не звонишь, не отвечаешь -
Там, за чертой, не ловит сеть.
Я понимаю, только, знаешь,
Все жду… ждала, и буду впредь.
Голос
Грусть пришла нежеланною гостьей,
Разделив жизнь прямою чертой.
Ночью темной, безлунной и поздней,
Слышу голос, почти неживой.
Не от стен мне доносится эхом
Телевизор соседский и лай,
Не в окошко с порывистым ветром
Что прохожий сказал невзначай,
Этот голос внутри, словно память
Научилась со мной говорить.
Знаю, трудно такое представить,
Тем, кто ночью в спокойствии спит.
Знаю, кажется это безумьем,
Станут хмуриться строго врачи…
Но я все отдала б без раздумий
За тот голос, звучащий в ночи.
Город живой
Город живой. Он смотрит из окон,
Фар, светофоров, неоновых букв.
Он окружает тебя, будто кокон,
В недрах его рождается звук:
Зов переулков и крик небоскребов,
Звоны витрин, мысли душной толпы…
Он – муравейник из "филов" и "фобов",
Он – то, что рушит любые столпы.
Город как монстр, он всегда ненасытен,
Новая кровь ему вечно нужна.
Сети дорог и ловушки событий
Ждут свою жертву часы и года.
Город гниет. С головы и с изножья,
Язвы заводов смердят все сильней.
Он просочится сквозь иглы под кожу
Чтоб отравить жизнь своих же детей…
Город
Солнце светит куда-то мимо,
И нечем дышать -
Воздух полон заводского дыма.
И небо давно серое,
А не голубое.
В этом городе нигде не найти покоя.
Даже если забраться в подвал
Или спрятаться на чердак,
От сонного морока не скроешься никак.
Этот город просто очень и очень устал.
Остается жалеть лишь о том,
Что родным он так и не стал…