— А вы куда торопитесь, времени только 14:00

— Дарг, наша отмазка- по делам, то есть "по магазинам", да и хотелось многое прикупить, а это ты сам понимаешь часа на два, на три потянет, — объяснила Мейз.

— Все с вами ясно, ладно, ну и наконец….барабанная дробь…Арон Хилл, ваш любимый и многоуважаемый ректор. Он из Теодоров, одного из самых приближенных семейств к императорской семье, скажу более, он глава клана, детей как известно нет, но есть братья сестры и т. д. Вообще, на мой взгляд, мутный тип, при дворе появляется редко, так как не зовут, что он тогда по пьяне расфигачил, там кто-то вместо него всем задницы лижет, но по нашим характеристикам, ваш ректор- божий одуванчик, только у него в сейфе, как на складе ликеро-водочного, может месяцами пить, не просыхая, ну это у всех аристократов, там грех не спиться. Ну, вроде все, папочки возьмете или как?

— Погоди, Дарг, а Уорэн где? — недоумевающе спросила я дроу.

— А вот в этом загвостка, видешь ли, Ви, о нем ничего нет.

— В каком смысле?

— Вообще ничего, да, он вел многие дела, но ничего о нем нет, только то, что он из Лдсдмбра, сын главы, причем необычайно одаренный, что очень удивительно.

— Зашибись! Не учителя, а набор для хеллоуина, — раздосованно орала я.

— А ну отставить сопли и слюни, официант, пиццы, колы, молочных коктелей и…

— И легкий салат, — дополнила я.

* * * *

После плотного обеда, по закону Архимеда, полагается…по магазинам. Честно, не знаю кто такой Архимед, от попаданок услышала. Но факт в том, что три часа мы мерили одежду, выбирали всеми любимые концтовары и, наконе, ехали вниз по эскалатору, приближаясь к столь заветной двери. Хорошо еще, что пакеты с покупками в академию отвезут курьеры.

На улице уже начинало смеркаться, солнце отдавало последние силы этому дню и вскоре розово-желные лучи пропали. Добираться до места назначения пришлось пешаком, ноги еле переставлялись, руки были опущенны вдоль тела, а глаза почти не различали дороги. Вскоре, выйдя на проспект, с каждой стороны улицы доносились хохот, матерные выражения, звуки интимного характера и битого стекла, на обочине стояло по пять дам с дистанцией в три метра, по дорогам разъежали шикарные кабриолеты, спорт-кары и ферари. Они останавливались, а их владельцы шли в какой-нибудь стриптиз-клуб, бар, или подходят к вульгарноодетым девушкам, а после уезжают вместе с ними в какой-нибудь отель.

Зрелище на самом деле преомерзительнейшее, но нам почему-то было фиолетово, наверное, это из-за усталости, слава хомякам, я и рыженькая не на каблуках, боюсь представить эту картину маслом, если б это было так.

— Все, я больше не могу, давай те постоим, ну позя! — взмолилась Мейз. Мы остановились у фонаря, чтобы бедняжка сняла сняла свои "лабутены" и мы продолжили играть в игру "Доползи до академии", ну без приключений же мы не можем.

— Эй, а ну пошли отсюда, свое место надо иметь, проваливайте пока я вам лицо не расцарапала, я вас научу как клиентов переманивать, — начала нам угрожать пепельная блондинка, в красном платье, едва ли прикрывающее ее пятую точку, да вообще с чего она взяла, что мы…хм-хм ночные бабочки, ах да здесь же в такое время нормальные не шляются, не успела она вернуться на свое месть, как к нам подкатил черный кабриолет, в котором находился мужчина, лет тридцати пяти, поддатый, страшный, толстый и в конец обнаглевший.

— Сколько?

— Что сколько? — не поняли мы и дуры не вспомнили, что нельзя разговаривать с чужими незнакомыми дядечками, а надо бочком, бочком.

— Вот эта, рыжая, сколько? Пять тысяч, десять, я на такую сисястую красоту денег не пожалею, беру на всю ночь, — объяснил нам он, пытаясь облапать и обмусолить Элькину руку.

— Она не…

— Что нет, я не привык к "нет", сказал моя на ночь, деньги есть, чё гордая, залезай давай, сука, так и так сегодня ты со мной будешь, не отвертишься, — рычало хамло.

Мы пытались вмешаться, держали Эльку как могли, но весовой перевес был явно в его пользу, в конце концов, мы стали звать на помощь, но прохожие морщидись, отворачивались и делали вид, будто ничего не происходит, было страшно представить чем бы это все кончилось, а Элечка таки вообще лила градом слезы, чувствуя, что проиграла, что все закончилось, жизнь для нее закончиься, как только эта сволочь коснется ее. Как вдруг мужик остановился и ослабил хватку, а над ухом где прозвучало.

— Слушай сюда, ублюдок, оставил девушку в покое и шуруй отсюда, понял.

— Э-э, полегче, да это ж шлюха, ехать не хочет.

— Я тебе все сказал, два раза не повторяю, убрал от нее руки, не то с корнем вырву.

И к нашему удивлению, этот мудак послушался и уехал, Элька упала на освальт, обхватила лицо руками и зарыдала в три ручья, а мы решили посмотреть на ее спасителя и…полностью и безоговорочно охренели. Перед нами стоял Ален и Рэй…Цимисхи.

— Не плачь, девочка, все позади, больше тебя никто не обидет, — побежал брюнет успокаивать Эльку, отчего мы еще сильнее охренели. А Элька во всю обнимала своего спасителя, а как только отошла, тоже опешила.

— Ты…ты…это же ты, — мямлила она.

— Да, прости, прости меня, ты в порядке, что он тебе сделал, давай помогу.

— Ай…нет не трогай, — вопила рыжая.

— Что, больно? Ну-ка, давай так, эту ручку сюда, это сюда, — сюсюкался брюнет, а мы стояли с раскрытым ртом и ничего не понимали.

— Так, а вам что, особое приглашение нужно, руки в ноги и за мной, — устремился брюнет неся на руках нашу пострадавшую.

— Рэй, заводи, садитесь девчонки, детка, давай ка так…

И мы устремились в черную машину с виду похожую на внедорожник, сам синеволосый сел вперед, а вел машину его рыжий брат, который изредка поглядывал назад через зеркало.