Упадя на кровать, я распласталась по ней, как дети, когда на снегу рисуют ангелочка, немного полежав на сахарной вате, я повернулась на бок, крепко зевнула и провалилась в мир сноведений.

* * * *

Тем временем в мужской общаге.

— Ну и что это было, братец? — раздался мужской голос. После минутной паузы один из предметов мебеди целеустремленно полетел на свидание со стеной и, кажется, это был стул и ключевое слово здесь "был", так как остались от него лишь отдельные части других частей.

— Оу-оу-оу, полегче, IV отрицательную плеснуть? — с полным умиротворением заявил черноволосый, в его васильковых глазах мерцали маленькие звердочки, которые, казалось, смеялись и злорадствовали, от чего. казалось, что глаза хохочут во все щели.

— А покрепче ничего нет? — усевшись в позу "отвалите, как же вы все меня бесите", прохрипел тот. Его брови хмурились, глаза часто моргали, а губы переодически сжимались. Протянутый стакан он в пару легких движений опустошил и поставил на стекляный журнальный столик.

— Ну и как тебе новенькие, Ален? По мне уж больно дерзкие, надо научить их вести себя на чужой территории, — почти рыком сказал рыжий.

— Не знаю, Рэй, все хорошенькие, но рыженькая чем-то зацепила, не знаю, что-то в ней такое есть. ну а что не слушаются, так это по первости, перевоспитаем.

— Ага, а особенно ту, которая тебя зацепила за одно место, а потом еще по нему же и дала, — рассмеялся Рей, за что и удостоился хмурого взгляда.

— Не, я ее просто приобнял, ничего такого, до поцелуев же дело не дошло, да Кайл?! — саркастически спросил Ален.

— Харе, что заняться нечем? Да и какая разница, поиграюсь и брошу, ничего обычного, — хрипло отозвался Фиолетововолосый.

— Ну, тебе виднее, только что-то мне подсказывает, что это…

— Ничего, тебе показалось, — перебил Кайл Рэя, — у вас есть планы на вечер?

— Мы в бар, есть вероятность, что не вернемся, — высказался Рэй.

— А не поздно? — переспросил Кайл.

— Братишк, в бар, никогда не позно, — просветил того Ален.

— Ну как хотите, я спать, — лишь последние слова слетели с губ Кайла, как дверь за его спиной с треском закрылась, а замочная скважина щелкнула.

Но, на самом деле, голова Кайла беспощадно разрывалась от мыслей, связанных с ней. Кто она? Почему он о ней думает? Почему перед глазами стоит лик этой чудной, а в груди что-то сжимается и пульсирует? Почему он хочет еще раз вздохнуть и почувствовать ее аромат? Почему ее хитрые зеленые глаза горят изумрудом и обжигают его, а чуть пухловатые губы так и манят к себе? Почему он поцеловал ее, сам того не осознавая? И почему этот сладкий поцелуй все еще остался на его губах?

У Кайла было много девушек и многие н одну ночь, но не одна не зацепила его так, не об одно поцелуе он не вспоминал так горячо, и не один поцелуй не оставался гореть на его губах. Так что же это? Простое любопытство или нечто большее?

От всего этого голова шла кругом, силы уходили, в глазах темнело и тут же вспыхивал ее образ, но, решив насильственно лечь спать, одно он для себя решил. Ему надо еще раз увидеть ее!

* * * *

Это утро выдалось наредкость удивительным. Проснувшись с первыми лучами солнца, я улыбнулась в тридцать три зуба и устроила себе пятнадцати минутные потягушечки, солнечные зайчики светили прямо в глаза, но не резали их, а лишь слабо дразнили.

Выйдя на цыпочках в гостиную, я удостоверилась, что девоньки все еще спят. Ну и времени я терять не стала, приняла утренний контрастный душ, чтобы как следует взбодриться, после решила приготовить завтрак: и девченкам будет приятно, и мне надо хотя бы вспомнить, как это делается. Поэтому, быстро забрав влажные каштановые волосы (каштановые, так как лень было намазывать их тоником для окраскиволос) в небрежные пучок я пошла искать книгу с бытовыми заклинаниями и буквально через пять минут она уже находилась у меня в руках. Я решила сварить кофе и испечь быстро кексы, сложности это не представляло. Едва по комнате начал витать запах свежей выпечки, как сразу же проснулись Элька и Мейз. Тоже мне, легки на помине, как вдруг что их не добудешься, а тут сразу обе, разом.

— М-м-м…и чем это у нас так вкусненько пахнет, — продирая глаза, устало протянула рыженькая.

— Твои любимые с шоколадной крошкой, — обрадовала я ее.

— Ой, как я по ним соскучилась! Мейз, а ты куда?

— В душ, — эхом донеслось до нас.

— Не успела, нк чего ты урчишь, скоро будем есть! — жалобно отозвалась рыженькая на требования своего желудка.

Вскоре мы в полном составе сидели за круглым деревянным столом и пили… кофе, вот просто пили кофе и хомячили кексики. В первые за долгое время мы наслаждались этим душистым манящим и дурманящим запахом, а не впопыхах заливали в себя напиток и куда-то мчались. Почти все время мы молчали, лишь изредка перекидывались простейшими фразочками типа "передай это, то другое".

— Ну ладно, пора заканчивать, — как бы невзначай начала Эля, — надо одеваться, а то время уже.

— Хорошо, пора начинать нашу операцию под названием мм… " Побег из академии".

— А почему побег, Мейз, — прихлебнув еще кофе, спросила я, чувствуя, что не расчитала и как горячий напиток обжигает ротовую полость.

— А потому что не факт, что нас так просто отпустят "по магазинам", — изображая кавычки, пояснила блонди.

— Но есть одно но! — похоронно начала я, — посуду надо помыть и со стола убрать.