Клуб выбрал Юрок – он у нас был большим специалистам по ночным тусовкам, знал все программы и расценки. И тусил он в десять раз чаще нас с Генкой, чуть ли не каждый день. Когда только спать успевал? Впрочем, сегодняшний день выбивался из правил – на первую пару Юрок практически никогда не заявлялся. В лучшем случае приползал к третьей и линял с последней. А по сути, в универе он был редким гостем и постоянным кандидатом на отчисление. Как только умудрился доучиться до третьего курса? Хотя, тут все понятно – у нас в стране знания продаются и покупаются, к сожалению.

– Ладно, я, пожалуй, подремлю, – сообщила я друзьям, но те на меня даже не обратили внимание.

В данный момент они были заняты тем, что обсуждали новую девушку Костяна – Арину Светлакову. Костя вчера громогласно назвал себя ее парнем. Интересно, продержится ли Арина в статусе его девушки хоть неделю. С этой мыслью и улыбкой на губах я и задремала с открытыми глазами, под треп своих друзей и мерный голос лектора.

– Во сколько встречаемся? – поинтересовался Юрок, когда втроем мы вышли из корпуса универа под полу-снег полу-дождь и ледяной ветер. И это вначале ноября. А что будет дальше – снежные бури и заносы повсюду? Что-то зима в этом году решила наступить слишком рано, не дав людям насладиться осенью.

– Часов в девять? – то ли спросила, то ли ответила я.

– Норм, – кивнул Юрок, и только тут я обратила внимание, что Генка как-то слишком неуверенно топчется рядом и подозрительно молчит.

– Ты чего? – чуть толкнула я его.

– Да… так, ничего. А ты сейчас куда? – посмотрел он на Юрка.

До меня уже постепенно доходило, почему мой друг кажется странным.

– Да к пацанам в общагу заскочу, – пожал плечами Юрок. – Надо убить время до вечера.

Вообще, они с Генкой снимали по комнате в трехкомнатной квартире. В третьей жил какой-то алкаш, благо тихий. Кажется, он и сдавал им комнаты по дешевке. И Генкина сейчас, значит, пустовала. Ну а Юрок и раньше не любил бывать дома, разве что спать предпочитал в своей кровати. Да и то частенько делил ложе с подружками. Впрочем, меня все это не касается точно, а вот настроение Гены очень даже заинтересовало.

– Ген, а ты разве не собираешься идти домой? К нам домой? – специально подчеркнула я, наблюдая, как проступает мученическое выражение на его лице.

– Лен, можно я с Юрком?.. – с трудом заставил себя проговорить Гена.

Интересно, что его напрягает сильнее – то, что нужно отпрашиваться у меня, или то, что он вынужден это делать, потому что совершенно не хочет идти сейчас домой? Наверное, и то, и другое. Но ведь и не я заварила всю эту кашу!

– А как же твой брат? Что мне ему сказать, где ты, если он окажется дома? – напирала я на друга.

Да, я била сейчас по больному, но мне совершенно не улыбалось встречаться с его братом с глазу на глаз. После выходки того на моей кухне, я поняла, что оставаться с ним в квартире наедине опасно. Но вот проблема – мне нужно было идти домой. Во-первых, завтра консультация по архитектурному проекту, в котором у меня куча недоработок. Кроме того, перед походом в клуб желательно хоть немного вздремнуть, иначе буду не веселиться, а клевать носом за столом, особенно учитывая, что в последние дни я ложусь спать поздно, а встаю рано. И вообще, эта неделя выдалась дико напряженной! Так почему я должна жалеть того, по чьей милости терплю неудобства?

– Да его до вечера не будет… наверное, – не очень уверенно произнес Генка. – Лен, ну будь другом, – тут же взмолился и посмотрел на Юрка в поисках поддержки.

– Ленусь, ну правда, – тут же поддакнул верный друг, – что ты из него подкаблучника-то делаешь? – заржал на весь университетский двор.

– Я тебе язык отрежу, еще раз назовешь меня так! – прошипела я. – И я не напрашивалась в его девушки! Ой, да черт с вами!.. – махнула я рукой и бодро зашагала в сторону остановки.

Надоели! Вот честно, достали. Если уж на то пошло, то я с радостью побуду одна.

– Я позвоню, – донесся в спину радостный голос Гены.

Да идите вы оба! Надоели хуже горькой редьки. Если бы погода не была такой отвратительной, можно было бы прогуляться – отправиться домой пешком. Но ветер буквально сшибал с ног, особенно когда дул порывами.

На автобусной остановке время, как назло, замерло. Народу все прибавлялось, а нужным автобусом и не пахло. Я стояла в сторонке, мужественно сопротивляясь порывам ветра и прикидывая, втиснусь ли в автобус, когда рядом раздался звук тормозов, а потом и знакомый голос прокричал:

– Садись быстро! Здесь нельзя стоять…

Конечно же, я узнала Макара. Естественно, находиться с ним в столь тесном пространстве, да еще и наедине не хотелось. Но времени на раздумья и отказаться мне не дали. Обо всем этом я уже подумала, оттаивая в тепле салона автомобиля, когда тот вовсю набирал скорость.

– Почему одна? Где Генка? – не поворачиваясь ко мне, поинтересовался Макар.

У меня, зато, появилась возможность рассмотреть его профиль, причем, с той стороны, где зиял страшный шрам. С такого ракурса его лицо напоминало гротескную маскарадную маску какого-нибудь чудовища. Угловатое и мужественное лицо, изуродованное шрамом. Мне даже стало жалко Макара. Наверное, если бы не этот шрам, его можно было бы назвать если не красивым, то интересным. А шрам все портил и отпугивал. Интересно, нельзя ли сделать какую-нибудь пластику и устранить уродство? Или он специально этого не делает?