Шрифт:
– Девочка, надо будет сделать еще один небольшой переход, - сказал Филберт, протягивая ей руку.
***
Вышли они на какой-то замызганной улочке, а потом Берт повел ее куда-то, таща за руку как няня ребенка. И зольда держалась за него, возбужденно глазея по сторонам. Наверное, городские окраины везде одинаковы, хотя, конечно, страна, куда ее перенес Берт, была очень красива. И климат тут явно теплее, чем у них в Танборе.
Впрочем, долго глазеть по сторонам не пришлось, они подошли к дверям какой-то таверны. Берт огляделся по сторонам, не отпуская ее руки, заглянул внутрь и только после этого они вошли.
– Берт, а мы теперь тут жить будем?
– решилась она спросить шепотом, уже после того, как он переговорив на незнакомом языке с человеком, стоявшим за стойкой, повел ее по лестнице на верхний этаж.
– Нет, девочка, - тихо ответил Берт.
– Мы здесь просто побудем какое-то время. Точнее, я тебя тут устрою, а сам отлучусь на минутку...
– Что?! Нет!
– тут же выпалила Изольда.
– Я пойду с тобой!
Он погладил ее ладонью по лицу, прижимая к себе, проговорил в макушку:
– Это может быть опасно.
Опасно для него? То есть ему будет грозить опасность?!
– Берт, - тихо, но решительно сказала Изольда, утыкаясь носом в его грудь.
– Куда бы ты ни шел, мы пойдем туда вместе. Только так.
Хмыкнул, потом сказал, не выпуская ее из объятий:
– Наверное, ты права. Хорошо, пойдем вместе. Но сперва хотя бы примем ванну? М?
Вот это другое дело! Перспектива вместе принимать ванну была... очень вдохновляющей.
***
Все это время Филберт не переставая думал, анализировал. Получалось, дела его, мягко говоря, неважные. И чем дальше, тем больше больше убеждался, что родина не встретит его с распростертыми объятиями.
Но жизнь давала маленькую передышку.
Простые человеческие радости. Несколько часов счастья. В том волшебном мирке, что влюбленные всегда носят с собой. В котором рай может находиться в любом месте, где бы они не оказались. Главное, попасть туда вместе.
Вот... как в этой огромной лохани, полной горячей воды.
Или на колючем соломенном тюфяке. Или... Да мало ли где.
***
А с тайным визитом к сестре Филберта они отправились уже с наступлением темноты.
Глава 20
Леди Тильда, герцогиня Зайлес возвращалась домой с очередного светского приема, как всегда, исходясь желчью. Старая дрянь - Вержес посмел при ней смачно расписывать, как он отремонтировал замок Танри. ЕЕ отцовский замок!
Проклятые алчные скоты!
Проклятый идиот Филберт! Это из-за него они уже столько лет в немилости у Владыки Ансельма, будь он трижды неладен!
Впрочем, герцогиня приказала себе успокоиться. Сейчас изменить уже ничего нельзя, остается только ждать, когда ветер сменится. То есть, либо, когда король сменится, либо настроение у короля. Она, конечно, питала некоторые теплые чувства к дяде Ансельму. Она ведь была в настоящий момент его единственной племянницей, как ни крути. Но эта постоянная бдительная опека тайной стражи короля и нависшая над ними угроза за двадцать лет у кого угодно уничтожит добрые чувства. Даже если эти чувства были. А если их никогда особо не было?
Герцогиня Тильда фыркнула и уставилась в темное окно своей повозки.
Она была одна. Муж... Отношения с мужем разладились сразу же, как они они впали в немилость из-за безумных дел брата.
– Филберт, Филберт, - покачала головой она.
– Бестолковый мальчишка... Что тебе стоило просто подождать два года? Просто подождать?
Молодой герцог Танри, ее младший брат, по сути был единственным, к кому эта эгоистичная дама испытывала какие-то чувства. Но прошло уже двадцать лет, двадцать лет немилости по его вине. А от него ни слуху, ни духу. Только какая-то внутренняя уверенность подсказывала, что брат жив.
Но видеть его совершенно не хотелось.
Никого видеть не хотелось.
Герцогиня устала.
Весь сегодняшний прием ей приходилось улыбаться любовнице мужа. Она поражалась. Как? Почему с ними так вышло? Ведь не должно было наступить взаимного охлаждения до самой смерти. Весенние танцы, магия...
Наверное, все-таки нельзя во всем полагаться на магию. Выбор должен делаться не рассудочно, как у них. Ради выгоды или богатства. Пропала выгода - и все, интерес утрачен. А от души. Вот как ее бестолковый братец... Хотя все помнили, чем окончился его выбор.
Сам виноват.
В этими мыслями Тильда Зайлес вошла в свою спальню. Камеристка раздела ее, подготовив ко сну. И герцогиня осталась одна, остановившимся взглядом глядя на огонь, пылавший в камине даже летом, и отхлебывая понемногу вино их высокого стеклянного кубка.
И вдгуг...
– Тильда, - знакомый низкий бархатный голос брата.
Волосы зашевелились на затылке. Застыла на миг, а потом резко обернулась, едва на расплескав вино. Из темноты навстречу ей выступила фигура. Филберт?