Шрифт:
— Больше не отпущу.
— Я… навсегда.
Срываемся оба и уже почти отключаясь от его стремительно жаркого напора, я слышу:
— Папа! Смоти какой котик!
Откуда-то снизу… радостный, звонкий детский голос…
Папа?
Меня не было всего неделю…
Не успеваю даже задуматься, как Богдан возвращает меня на пол, отступает и присаживается к маленькому мальчику, обеими руками прижимающему к себе Агату… Ну да… сапожки, курточка, шапка хоть и с помпоном, но явно мужская…
Слабость в ногах усиливается.
— Твой сын? — просто переспрашиваю, ещё даже не начиная анализировать, но сердце уже колотится на пределе возможного.
Улыбается так открыто, чем приводит меня в ещё большее замешательство.
— Наш, — смотрит в упор, а потом одним движением стягивает шапку с малыша… А мне требуется вся моя выдержка, чтобы не вскрикнуть, а потом не свалиться без чувств. Потому что на меня смотрит почти точная копия меня с той самой фотографии с отцом.
— Лев, — говорит Богдан, а мою спину пробивает энергетический разряд, — знакомься! Это наша мама!
Небесно-голубой взгляд впивается в меня, а я… впервые в жизни смотрю в глаза… собственного ребенка. Бровки, которые только что так напомнили мне меня, расслабляются, а личико озаряется немного смущенной улыбкой. Взмах ресниц… который за секунду воскрешает ту, давно казалось бы умершую, часть моей души…
Лё-ё-ёвушка… Мой львенок!
Опускаюсь, раскрывая руки, но не расчитывая на особый результат. А он делает шаг, второй и уже со всего размаха влетает в мои объятья. И мне становится понятен смысл фразы "умереть от счастья", но я не хочу!
Я хочу жить!
Поднимаю голову, ловя довольный светящийся взгляд:
— Я люблю тебя, Богдан Александрович Герасимов! Люблю…
Эпилог
Богдан
Месяц позади, но по ощущениям как будто целая отдельная жизнь. Жизнь шедрыми мазками оставляющая каждый день новые, непередаваемые впечатления! Просыпаться по утрам с любимой женщиной, которая никуда не спешит и получать всё её максимальное внимание. Нет, вру, делю его с маленьким рыжим чудом, которое обеспечивает дополнительную палитру ощущений, открывая во мне все новые и новые грани и вызывая ранее вроде бы отсутствующие эмоции. И мне это… нравится! То самое ощущение, когда сделка окончательно завершена, дело сделано, пазл сложился… А вечером засыпая, прижавшись губами к её затылку и в который раз осознавая, что так и не могу надышаться ароматом её волос, открыто принимаю жизнь с внезапно настолько раздвинувшимися рамками, что порой перехватывает дыхание от того, несколько феерически прекрасным стало моё настоящее. Благодаря ей!
Им!
Сегодня еще пара дел и я опять буду дома. У меня столько планов, как можно провести этот вечер, что впору писать список и расставлять приоритеты. Отличная, кстати, идея! Не хочу упустить ни одной задумки — прогулка со Львом в самую дальнюю часть сада на пруд, который, по словам охраны, облюбовали утки на период зимовки, если он так реагирует на Агату, то там ему понравится ещё больше.
А этот восторженный взгляд, чёрт, не могу сказать, что у меня не было никакого опыта в общении с детьми, но даже за Сэмом сыном Рона и Бени я никогда не замечал такой искренней радости и такого бесконечного… доверия. Оно началось с того самого момента, когда там в детском доме он тревожно и пристально рассматривал моё лицо, а потом очень тихо и с какой-то болезненной надеждой спросил: "Ты мой папа?” и после моего ответа больше никогда во мне не сомневался. И это ещё одно открытие, которое подбросило мою самооценку до каких-то немыслемых высот, чего не удавалось сделать ни одному из моих самых успешных проектов.
— Богдан, ты скоро? — из трубки льется самая желанная мелодия для моих ушей. Меня ждут…
— Буду через час, родная, ещё одно дело…
— Ну его! Милый, я соскучилась, — три слова и я уже не могу думать ни о чем кроме как домчаться домой, смять её в обьятьях и долго, очень долго любить, заставляя снова и снова в полушепоте, в полустоне выдыхать моё имя…
— Дразнишь?.. — снижаю голос я.
— Да, если это подействует… — чувствую, как она улыбается, а это значит, на ее щеках появились ямочки, которые просто созданы для моих поцелуев.
— Я потороплюсь, Регин.
— Угу… И тем самым спасешь меня от переохлаждения… — призывный смешок и она отключается.
Чёрт! Мозг запускает очередной импульс возбуждения напрямую в штаны, давая понять, что сам разрывается между обязанностями и желаниями. Но дело в данном случае напрямую касается нашей семьи и поэтому придётся потерпеть. Тем более этот навык у меня уже прокачен по полной.
Подъезжаю и забираю выписанный мне Марком пропуск на проходной. Поднимаюсь. В этот раз без сопровождения. Ждёт. По делу Регины, но уже связанному с сыном и как ни прискорбно признать с его биологическим отцом.
Приглашает рукой располагаться и без лишних слов выдаёт главное:
— Вам с Региной невероятно повезло, Богдан! Я вообще никогда не сталкивался с такой удачей! По факту Волошину мало что можно было предъявить, но Ирина Анатольевна оказалась не так проста, как показалось на первый взгляд. Она записывала все беседы на диктофон. Все! Там материала на… — широко разводит руки в стороны, — и это по всем её нечистым сделкам… Твой отец, конечно, вытянул счастливый билет с этим делом.
Не сразу отвечаю, потому что, и правда, охреневаю от того, что удача все же повернулась к нам лицом и теперь я смогу честно сказать Регине, что ОН получит по заслугам за то, что заставил пережить не только её, но и своего собственного ребенка. Но если быть откровенным, нам начало везти ещё в тот момент, когда Артем добыл список детских домов, где побывал Волошин. Мы сыграли на опережение и…