Игорь не чувствовал себя уставшим. Он допил предпоследний курс лекарств, осталась только весьма поверхностная терапия, не доставлявшая ему ни капли дискомфорта. Предполагалось ещё несколько дней закрытого режима, а потом — осторожный выход в люди.

Яна опасалась, что после такого обострения аллергия может быть и на другие продукты, на которые он прежде практически не реагировал, разве что чихал или немного краснел. Ольшанский, правда, подозревал, что ничего, кроме чеснока и эвкалипта, ему не грозит, но спорить не стал.

Надо значит надо.

Зато он поймал себя на том, что совершенно не хочет писать код. Впервые в жизни все технические характеристики собственного проекта напрочь вылетели из головы, и Игорь не желал возвращаться к работе. Он знал, что когда-нибудь придётся это сделать, но этот миг можно было легко оттянуть, и… почему бы и нет?

Отдыхать ему понравилось. Пока рядом не было ничего, что можно было бы делать, он как-то привык и к тому, что сидит на диване, прежде казавшемся ненавистным, и к тому, что читает художественную литературу, а не изучает научные книги.

Потому, когда в дверь позвонили, Игорь почувствовал острое нежелание вставать. Но пришлось — он не хотел, чтобы соседка вновь вызвала Сашу, а та примчалась с работы.

На пороге стоял отец. Уставший, явно после ночной смены, растрёпанный и сонный, он переступил порог и только тогда выдавил из себя короткое приветствие.

— Привет, пап, — кивнул в ответ Игорь, посторонившись. — Что-то случилось?

— Решил зайти, проверить, как ты себя чувствуешь. А то мой сын пролежал столько времени в больнице, а я даже не удосужился к нему заглянуть, — Николай Андреевич разулся, собирался повесить куртку на крючок, но промахнулся, и та упала на пол.

Мужчина этого даже не заметил. Проигнорировав запасные домашние тапочки, он босиком дошёл до кухни, плеснул в пустую чашку воды и осушил её одним глотком.

— Да ничего, ты ж звонил, — протянул Игорь, подозрительно косясь на отца. — Ты выглядишь так, словно брал подряд три ночных дежурства.

Тот в ответ устало потёр глаза и принялся наполнять электрочайник водой.

— Я похозяйничаю, ты не против?

— Да, конечно, — рассеянно кивнул Ольшанский. — Папа, если ты будешь молчать, я наберу бабушку.

— Нет-нет, не стоит, — махнул рукой отец. — Твоя бабушка только лишний раз будет волноваться… Да, я действительно немного заработался. Поссорился с твоей матерью, не хотел появляться дома и взвалил на себя больше, чем мог.

— Тебе надо где-нибудь пожить?

— Если б надо было, я бы взял номер в гостинице, — мужчина скривился. — Я ж не ребёнок, да и не так плохо зарабатываю. Не так, как ты, конечно.

Игорь подозревал, что его месячная зарплата ровняется отцовской за полгода. Врачам в государственных больницах платили отнюдь не столько, сколько они заслуживали, и отцовский заработок ещё считался одним из высоких. Как другим предлагалось вытаскивать людей с того света со средней оплатой в тысяч пять-шесть в медицинской сфере, он представлял с трудом.

— Что у вас с мамой стряслось? — спросил Игорь, хотя на самом деле ему было совсем не интересно. Родительские отношения были далеки от идеала.

Николай Андреевич пожал плечами и устало сел. Его взгляд будто прикипел к шипящему чайнику.

Стало заметно, насколько отец осунулся и постарел за последние несколько лет. Волосы его седели куда стремительнее, чем казалось раньше, под глазами залегли вечные тёмные круги.

В этом было бы просто обвинить работу. Но Игорь знал, что папа всегда трудился в бешеном темпе, как, в принципе, почти в их семье, и вряд ли из-за этого мог так резко вымотаться. У них с мамой давно были очень напряжённые отношения, а сейчас всё, вероятно, достигло своего апогея.

— Эта Лера… — мужчина сжал зубы, словно пытался удержать в себе все те нелестные характеристики, что хотел дать гостье. — И то, как твоя мать выражается по отношению к твоей невесте…

— Маме никогда не нравились те девушки, которых предпочитал я.

— Твоей маме никогда не нравились девушки, похожие на тех, кто нравился мне, — возразил отец. — Ладно, забудь. Я просто пришёл спросить, как дела, и всё…

— И кого ж тебе так напоминает Саша?

Отец вздрогнул. Вопрос застал его врасплох. Он отвернулся от чайника, взглянул на Игоря и вздохнул.

— Надеюсь, она не такая, как та, кого мне напоминает.

— Можешь быть в этом уверен.

— Бабушка рассказала?

— А как же, — кивнул Игорь. — Бабушка. Ты знаешь, что Сашину мать зовут Ольга?

— Твоя бабушка никогда не делится ни с кем информацией, которая кажется ей опасной, — отметил отец. — Так что нет. Не знаю. Но твоя мать, очевидно, в курсе.

Игорь вздохнул. Иногда ему хотелось, чтобы отец оставил семью и сбежал от неё куда подальше. Дети давно уже взрослые, бабушка поймёт, а мама… что ж, она никогда не была хорошей женой. Потом он вспоминал о том, что должен быть любящим сыном, поддерживать родителей и надеяться, что они проживут вместе долгую и счастливую жизнь. И ему становилось стыдно.