Массовый испуг — вообще заразная вещь. И теперь, когда Игорь смотрел на бесчисленное количество заданий, которые следовало как-то ужать, перекинуть в другой список или вообще удалить по мере возможности, он чувствовал себя виновным в будущем провале, хотя ещё были шансы успеть всё исправить.

Хлопнула дверь. Ольшанский даже не оторвал взгляд от скрам-доски, переформатированием которой как раз занимался. Разумеется, это пришла Саша. Ни у кого другого не было ключей от квартиры, если не считать бабушку — но Ева Алексеевна обязательно предупредила бы о том, что хочет приехать. Она знала, что не стоит навязываться занятым людям, потому что сама всю жизнь проработала.

Саша тоже не произнесла ни слова. Она прокралась мимо мужа в спальню, несколько минут чем-то шелестела, а потом утихла, и Игорь краем глаза увидел, что девушка тоже села за работу. Она устроилась на кровати, положила на колени ноутбук и принялась что-то быстро набирать. Что ж, вполне возможно, отмечала у себя изменения, внесённые в будущую структуру кода, или отписывала комментарии в систему управления проектом. По крайней мере, Игорь бы на её месте занялся именно этим.

Что-то мягкое коснулось шеи. Пушистая лапка потрепала Ольшанского по щеке, на что он только грустно усмехнулся.

— Магнус, у меня нет времени, — вздохнул Игорь. — Я не могу сейчас с тобой играть.

— Мур-ру, — ответил кот.

Ольшанский вскинул голову.

Магнус сидел на столе, рядом с клавиатурой, поджав под себя лапы, и только нервно дёргал хвостом. Взгляд его рыжих глазищ был сконцентрирован на шее Игоря, и Ольшанский заподозрил неладное.

Он провёл ладонью по затылку и обнаружил там что-то мягкое, удивительно пушистое и совсем крохотное. Это что-то сориентировалось моментально и ткнулось в протянутую ладонь влажным прохладным носиком.

— Миу, — пискнуло оно Игорю на ухо, и Ольшанский аж подпрыгнул на месте от неожиданности.

Он поймал котёнка, заспешившего вниз по спине. Тот был совсем крохотным, по крайней мере, в сравнении с его папашей, и совершенно не походил на Магнуса. Беленький, чистенький — только кончик хвоста серый, — малыш умильно смотрел новому хозяину в глаза…

И совсем по-отцовски облизывался.

— Саша? — переспросил Игорь. — Что это за пушистая прелесть?

— Я же говорила тебе, что у нас будет котёнок, — отозвалась Александра. — Мне сказали, что либо я его заберу сегодня, либо могу о нём забыть. Это мальчик, и у него до сих пор нет имени.

Это и вправду был мальчик. Не мужик, как Магнус, и даже не мужчина, а ребёнок — беленький, пушистенький кошачий ребёнок, никак иначе. И Игорь, секунду назад мечтавший пожать горло Регине или тому, кто устанавливал дедлайн, усадил его к себе на колени и почесал за ухом.

— Какой милый, — промолвил он каким-то особенно мягким голосом. — Магнус, это точно твой ребёнок? Я б на твоём месте засомневался.

— Идиот! — окликнула его из спальни Саша. — Он просто весь в маму. Та тоже белая, пушистая и очень милая!

Котёнок свернулся клубком у Игоря на коленях и заурчал. Ольшанский удивлённо уставился на него: оказывается, существуют коты, созданные доставлять удовольствие, а не ежесекундно мешать человеку жить!

— Так что, — спустя минуту или две заговорила вновь Александра. — Мы его оставляем, или мне возвращать?

— Какое возвращать! — возмутился Игорь. — Магнус на мне никогда вот так не спал. Конечно же, мы его оставляем!

— Кто б сомневался. Ты тоже любишь котов, Ольшанский!

— Я и не спорю, — пожал плечами Игорь. — Котов я люблю. Я не люблю извергов… — он окинул пристальным взглядом Магнуса. — Хотя, если у тебя, пушистый, выходят такие дети, то ты тоже очень даже ничего.

99

24 января 2018 года

Среда

Вырваться с работы теперь было немыслимой роскошью, но на встречу Игорь всё-таки приехал. Пусть нехотя, в большей мере пересиливая себя, чем действительно желая явиться, но пришёл в указанное место.

Тесть же опаздывал. Владимир Владимирович вообще не славился умением сдерживать свои обещания, он был скользким, неприятным человеком, и Игорь почти ожидал увидеть каких-нибудь хулиганов с битой возле своего авто или чего-то вроде этого.

Но нет. Икленко всё-таки явился. За то время, что они не виделись, мужчина заметно осунулся, похудел почему-то, и под глазами у него залегли тёмные круги.

Он сел напротив, молча, не здороваясь, и взглянул на Ольшанского, как побитая собака порой смотрит на своего обидчика. Игорь знал, что в этот миг у него должна была проснуться совесть или желание помочь, но даже не сдвинулся с места, без единого слова глядя в глаза тестю.

— Я болен, — сообщил наконец-то Владимир Владимирович. — Мне срочно нужны были деньги.